Тед радостно улыбнулся в ответ, но Катрин аж подпрыгнула от неожиданности и покраснела, как будто ее застали на месте преступления.
— Джулия, извини! — выпалила она, отстраняясь от Теда.
— За что? — поинтересовалась Джулия, наполняя стакан водой. Ее мучила странная жажда.
— За то, что ты застала нас, когда мы… мы…
— А почему ты должна извиняться? — спросила Джулия, вновь наполняя стакан. Казалось, что вода помогает не только утолить жажду, но и немного разогнать туман в голове. Правда, лучше бы она этого не делала. Потому что на смену туману тотчас же нахлынули воспоминания.
— Потому что, — бессвязно лепетала Кэтрин, — мы здесь не для того, чтобы обниматься, а чтобы помочь тебе прийти в себя после… после того, что произошло в Мехико и…
Стакан выскользнул из рук Джулии и со звоном разбился об пол. Кэтрин испуганно умолкла.
— Не надо! — Джулия облокотилась о стойку и закрыла глаза, стараясь не вспоминать разъяренное выражение лица Зака, мелькающие в воздухе дубинки и глухой звук, с которым его тело ударилось о каменный пол аэропорта. Ее сотрясала неудержимая дрожь, и прошла почти минута, прежде чем она смогла что-либо сказать.
— Никогда больше не говорите мне об этом, — уже спокойно попросила она и добавила:
— Я в полном порядке. Все уже закончилось. И прошу только об одном — никогда больше не напоминать мне об этом.
Джулия посмотрела на настенные часы.
— Мне нужно позвонить, — сказала она и, ни на секунду не задумываясь о том, что делает нечто прямо противоположное тому, о чем просила Теда и Кэтрин менее минуты назад, начала набирать рабочий номер Пола Ричардсона.
Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Глядя на свои дрожащие руки, Джулия не на шутку испугалась. «С этим нужно кончать», — подумала она. Причем немедленно. В конце концов, жизнь большинства людей никак нельзя назвать вечным праздником, но это не значит, что они оказываются на грани сумасшествия после каждого удара судьбы. Конечно, можно продолжать глотать транквилизаторы и вскоре превратиться в зомби, но если она хочет остаться человеком, то придется взять себя в руки и вновь научиться думать головой. Время — лучший лекарь. Хватит слез. Хватит истерик. Хватит боли. У нее есть о ком заботиться. Она нужна своим ученикам. Она нужна тем женщинам, которых пыталась вытащить из трясины невежества и избавить от унижений. Они смотрели на нее. Они брали с нее пример. И она должна показать и доказать им, что умеет с честью выходить из любой, самой сложной ситуации.
Ей срочно необходимо чем-то себя занять. Нет, нужно загрузить себя до предела. Нельзя, ни в коем случае нельзя распускаться.