— Вполне возможно, что в самом ближайшем времени осуществятся оба ваши желания, — спокойно ответил Зак на эту гневную тираду и протянул Хенкельману стодолларовый банкнот. — Я вас очень попрошу вернуться на аэродром и забрать моего пилота. Он не такая сволочь, как я, а потому, надеюсь, двадцати пяти долларов на этот раз хватит.
Что-то неуловимое в голосе пассажира заставило Германа заколебаться. Резко развернувшись к Заку, он спросил:
— Ты что, хочешь все-таки помириться с ней? Ты для этого приехал?
— По крайней мере, собираюсь попытаться. Враждебность мгновенно исчезла с лица и из голоса Германа Хенкельмана.
— Твой пилот может и обождать пару минут. Это я просто обязательно должен увидеть. Кроме того, вполне возможно, что тебе понадобится помощь.
Последние слова он говорил уже в пустоту. Зак стремительно направлялся к зданию школы, безошибочно определяя направление по тому шуму, который доносился из-за двойных дверей гимнастического зала.
Джулию Зак увидел сразу. Еще до того, как за его спиной захлопнулась дверь. Она дирижировала хором детей, одетых в самые разнообразные костюмы. Некоторые из хористов были в инвалидных колясках.
Какое-то время Зак стоял как загипнотизированный, не в силах пошевелиться. Он слушал такой родной и любимый голос, смотрел на ее невероятную, фантастическую улыбку и чувствовал, как сердце сжимается от почти невыносимой боли. Джулия, с завязанным на затылке хвостиком, в джинсах и школьной майке была необыкновенно красивой, восхитительно юной и… очень худенькой. Казалось, ее осунувшееся личико теперь состоит лишь из огромных сияющих глаз, и Заку стало еще больнее при мысли о том, что это он стал причиной тех страданий, из-за которых она так исхудала. От прежней Джулии осталась половина. Зак вдруг вспомнил слова таксиста о том, что он осрамил Джулию перед всеми жителями города. Ну что ж, он попытается исправить положение. Если, конечно, у него это получится. Стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды и оживленное перешептывание, которое началось в зале и на трибунах, как только окружающие поняли, кто он такой, Зак упорно шел вперед.
— Эй, ребята, что случилось? — удивленно спросила Джулия, когда ее подопечные вдруг прекратили петь, начали шептаться и тыкать пальцами во что-то за ее спиной. Правда, ее уже давно должна была насторожить гробовая тишина, внезапно повисшая в зале, в которой отчетливо слышались чьи-то шаги по деревянному настилу, но она была слишком измотана многочасовой, шумной и бестолковой репетицией.
— Вилли, если хочешь воспользоваться своим шансом и спеть в хоре, то пожалуйста, немного сосредоточься, — наконец обратилась Джулия к одному из своих любимцев.