— Мы снова остались ни с чем, — тихо и задумчиво проговорил он, вздохнув.
— Это все тот странный рыцарь. Я никогда раньше не видел его у Мэрдока. Откуда он? — спросил угрюмо Тугл.
— Одному Богу известно…
Ровный гул в продымленной харчевне действовал усыпляюще. Воины сидели небольшими группами за столами и возле ярко пылающих жаровен. Негромко переговариваясь, они обсуждали прошедший бой и крепким элем поминали убитых друзей и родственников. Некоторые из завсегдатаев уже спали прямо здесь же, облокотившись на стол или на спину соседа.
Вдруг покосившаяся дубовая дверь открылась — и в проеме неожиданно возникла стройная фигура Конана. Вначале никто не обратил на вошедшего никакого внимания. Уставшие мужчины продолжали есть, пить, щупать подававших еду девушек и обсуждать свои проблемы.
Конан переступил через криво стоявшую скамью и направился к Туглу и сидевшему с ним Эйну Гуссу, рядом с которым была его дочь Элен.
Разливавшая вино хозяйка подняла голову и бросила равнодушный взгляд на нового посетителя. Взгляд скользнул по знакомой фигуре и застыл на лице. Веки женщины поднялись вверх, обнажая белки больших светло-карих глаз. Пальцы, держащие тяжелый кувшин, разжались — и одновременно раздавшиеся испуганный женский крик и грохот разбивающегося вдребезги кувшина заставили встрепенуться всех присутствующих.
Тишина повисла в воздухе, перемешиваясь с дымом от пламени очагов. Конан остановился, непонимающим взглядом обводя испуганные лица и пялящиеся на него глаза, словно он был голым или превратился в привидение.
— Привет всем, — юноша неловко улыбнулся, стесняясь всеобщего внимания, и поднял в приветствии руку.
Эйн Гусс повернул седеющую рыжую голову и, щурясь подслеповатыми глазами, посмотрел на Конана. Тугл тоже развернулся. Его лицо вытянулось, пальцы неровно прошлись по густой бороде, в глазах промелькнул страх.
— Ты ведь мертв, — тихо прошептал он, поднимаясь со скамьи. Элен негромко вскрикнула и, встав со своего места, подошла к неподвижно стоящему Конану. Тонкие пальцы потянулись к его плечу, но не коснулись, словно не смогли преодолеть какую-то невидимую тонкую преграду, возникшую между двумя телами. Большие глаза блеснули в свете пламени, наполняясь слезами. По прелестным губам пробежала не то судорога, не то улыбка.
— Он Люцифер во плоти! — прошептала девушка и, отступив на шаг, закричала: — Изыди! Изыди, сатана!..
Тугл перекрестился и, стараясь не смотреть на Конана, произнес, вставая:
— Не говори так, Элен… Лучше я сам это скажу!
Конан подошел к нему и тронул за руку: