Неожиданно на мостике раздался сигнал тревоги.
– Прорыв! – прозвучал по внутренней связи голос дежурного с боевого мостика «Дискавери». – Обнаружено две цели – первая на расстоянии восемь тысяч километров, вторая – на пяти тысячах.
– Опознавательные знаки? – поинтересовался Дрейк.
– Наши, капитан, – отрапортовал дежурный. – По крайней мере они передают сегодняшние позывные.
– Мистер Гайдн. Просигнализируйте капитану Мартсону на борту «Клинка» приветствие, и пусть он немедленно доложит мне о выполнении задания.
– Слушаюсь, сэр.
Спустя тридцать секунд на командном экране высветилась курносая физиономия Мартсона. Увидев перед собой Дрейка, Бэла Мартсон расплылся в довольной улыбке.
– Экспедиция по картографированию туманности возвратилась с задания, сэр. Просим разрешения занять свое место в эскадре.
– Разрешаю, капитан, – ответил Дрейк. – У вас есть что-нибудь интересное?
– Да, сэр, – отвечал Мартсон. – Согласно имеющимся приказам, мое судно совместно с сандарским истребителем «Терра» вошли в Антаресскую Туманность. Нами проведено картографирование гравитационных констант на обширном участке космического пространства – в тех границах, которые нам довелось охватить за время нашей экспедиции. Нами также изучены структура Антареса и ее пульсаров.
– Удалось ли вам установить общую структуру искривленного пространства внутри туманности? – поинтересовался Дрейк.
– Да, сэр, – с довольным видом отозвался Мартсон.
– Более того, есть все основания полагать, что нами обнаружена вторая точка перехода.
* * *
Бетани Линдквист сладко потянулась, повернулась на другой бок и неожиданно наткнулась головой на что-то острое. Выругавшись с досады, она широко открыла глаза, обнаружив при этом, что лежит на чужой койке. Понадобилось какое-то время, прежде чем она сообразила, где находится и каким образом сюда попала.
Не успели «Клинок» и «Булава» возвратиться из разведывательной вылазки, как по всей эскадре поползли слухи. В основном они так или иначе были связаны с открытием, сделанным капитаном Мартсоном, а именно, что внутри туманности удалось обнаружить вторую точку перехода. Идеи по этому поводу высказывались самые разнообразные. Согласно мнению некоторых «спецов», эта вторая точка была лишь плодом воображения Мартсона – несмотря на то, что астрономы подтвердили ее наличие. Другие говорили, что на том конце космической воронки их ждет сама Земля и начальники экспедиции не торопятся туда, тянут время и раздумывают.
За открытием последовала и официальная реакция командования. Адмирал Гоуэр в срочном порядке затребовал себе всю информацию, касающуюся второй точки перехода. На проверку и уточнение полученных сведений он дал всего неделю. Поставленные в столь жесткие сроки, астрономы запротестовали. К тому же именно они оказались самыми закоренелыми скептиками. Дружным хором ученые принялись утверждать, что обработка такого огромного количества данных потребует как минимум нескольких лет. Более того, специалистов такого класса в составе экспедиции раз, два и обчелся, а те, кто имеется, все-таки люди и должны спать хотя бы пару часов в сутки. Так что, учитывая имеющиеся ресурсы, настаивал главный астроном, даже предварительных выводов можно ожидать не ранее как через месяц напряженных трудов.