Глава 12. Мы пляшем перед кактусом
– Я в аду! – истерически думала Сестра Ужас. Я мертвая и с грешниками горю в аду!
Еще одна волна нестерпимой боли охватила ее.
– Иисус, помоги! – пыталась крикнуть она, но смогла издать только хриплый звериный стон. Она всхлипывала, стиснув зубы, пока боль не отступила. Она лежала в полной тьме и думала, что слышит вопли горящих грешников в дальних глубинах ада – слабые, страшные завывания и визг, наплывавшие на нее как серая вонь, испарения и запах горелой кожи, которые привели ее в сознание.
– Дорогой Иисус, спаси меня от ада! – молила она. Не дай мне вечно гореть заживо!
Страшная боль вернулась, грызла ее. Она свернулась калачиком, вонючая вода брызгала ей в лицо, била в нос. Она плевалась, визжала и вдыхала кислый парной воздух.
Вода,– думала она. – Вода. Я лежу в воде.
И в ее лихорадочном сознании стали разгораться воспоминания, как угольки на дне жаровни.
Она села, тело ее было избито и вздуто, а когда она поднесла руку к лицу, волдыри на ее щеках и лбу лопнули, истекая жидкостью.
– Я не в аду,– сорванным голосом проговорила она. – Я не мертвая… пока.
Тут она вспомнила, где находится, но не могла понять, что произошло или откуда пришел огонь.
– Я не мертвая,– повторила она, теперь громче. Она услышала, как голос ее эхом отозвался в туннеле, и заорала: – Я не мертвая! – треснувшими и в волдырях губами.
Непереносимая боль все еще терзала ее тело. В один момент ее ломало от жара, а в следующий трясло от холода; она измучилась, очень измучилась, ей хотелось опять лечь в воду и уснуть, но она боялась, что, если ляжет, то может не проснуться. Она нагнулась, ища в темноте свою брезентовую сумку, и несколько секунд была в панике, не находя ее. Потом ее руки наткнулись на обуглившийся и пропитавшийся водой брезент, и она подтащила ее к себе, крепко прижала, как ребенка.