Президент замкнулся. Решение принято. Председатель КНШ Бергольц попрощался с собравшимися и подошел к Президенту, чтобы взять его за плечо и сказать, какое правильное и твердое было это решение. После того как военные советники и чиновники покинули Ситуационную Комнату и двинулись к лифтам в ближайшем вестибюле, Президент остался сидеть в одиночестве. Трубка его остыла, но он никак не мог прийти в себя и снова разжечь ее.
– Сэр?
Он подскочил, повернувшись на голос. Хэннен стоял около двери.
– У вас все в порядке?
– Все в порядке,– слабо улыбнулся Президент. Воспоминания о славных днях астронавта промелькнули у него в голове. – Нет, Господи Иисусе, я не знаю. Думаю, что в порядке.
– Вы приняли правильное решение. Мы оба знаем это. Советы должны осознать, что мы не боимся.
– Я боюсь, Ганс! Я чертовски боюсь!
– И я тоже. И все другие, но нами не должен править страх.
Он придвинулся к столу и перелистнул некоторые папки. Через минуту придет молодой человек из ЦРУ, чтобы уничтожить все эти документы.
– Мне кажется, что вам лучше послать Джулиана и Кори сегодня вечером в подземное убежище, сразу же, как только они соберут вещи. А мы что–нибудь придумаем для прессы.
– Разберемся, когда прибудем, мы всегда успеем.
– Ганс? – голос Президента стал мягче, чем у ребенка,– если… если бы вы были Богом… Вы бы уничтожили этот мир?
Мгновение Ганс молчал. Потом:
– Полагаю… Я бы подождал и посмотрел. Если бы я был Богом, я имею в виду.
– Подождал и посмотрел на что?
– Кто победит. Хорошие парни или плохие.
– А между ними есть какая–нибудь разница?
Хэннен умолк. Попытался говорить, но понял, что не может.
– Я вызову лифт,– сказал он и вышел из Ситуационной Комнаты.
Президент разжал ладони. Падающий сверху свет сверкнул на запонках, украшенных печатью Президента США, которые он всегда носил.
– У меня все в порядке,– сказал он про себя,– все системы работают.
Что–то сломалось у него внутри, и он чуть не заплакал. Ему хотелось домой, но дом был далеко–далеко от его кресла.
– Сэр? – позвал его Хэннен.
Двигаясь медленно и скованно, как старик, Президент встал и вышел навстречу будущему.
11 часов 19 минут после полудня (восточное дневное время)
Нью–Йорк
Трах!
Она почувствовала, как кто–то ударил по ее картонной коробке, и схватила, а затем прижала к себе поплотнее свою брезентовую сумку. Она устала и хотела покоя. Девушке нужен сон красоты, подумала она и снова закрыла глаза.
– Я сказал, пошла вон!
Руки схватили ее за лодыжки и грубо выволокли из коробки на мостовую. Когда ее вытащили, она негодующе закричала и начала бешено лягаться.