Кэрол покачала головой.
– У меня нет ничего, – сказала Лаура, – что было бы только моим.
– Ой, брось! – фыркнула Кэрол. – У тебя есть дом ценой три сотни тысяч долларов, «БМВ» и гардероб с такими шмотками, что я бы умерла, только чтобы запустить в него лапу! Так чего еще тебе надо?
– Цели, – ответила Лаура, и кислая улыбка ее подруги исчезла.
Официант подал им обед. Вскоре в ресторан вошли три женщины, одна из них с коляской, и они уселись в нескольких столиках от Лауры и Кэрол. Лаура следила за матерью – блондинкой, по меньшей мере на десять лет моложе ее самой, свежей и юной. Она глядела на своего младенца и улыбалась. Эту улыбку можно было сравнить со вспышкой солнечного света. Лаура почувствовала, как ее собственный ребенок зашевелился в животе – это был внезапный толчок локтя или колена, – и подумала, на кого он там похож, свернутый калачиком в распухшей розовой утробе. Его тело кормится через трубочку связывающей их плоти. Ее потрясала мысль, что в теле внутри нее существует мозг, который станет жадно впитывать знания. Что у младенца есть легкие, желудок, вены, которые будут нести его кровь, гениталии, глаза и барабанные перепонки. Все это и много больше было сотворено внутри нее и доверено ей. Новое человеческое существо вот-вот должно появиться на свет. Новый человек, кормящийся ее соками. Это было чудо выше всех чудес, и порой Лауре не верилось, что это на самом деле вот-вот должно произойти. Но вот – две недели до родов. Она смотрела, как молодая мать мягко поправляет белое одеяльце вокруг личика младенца. Женщина взглянула на нее. Их глаза встретились на несколько секунд, и две женщины обменялись улыбкой узнавания родовых трудов, которые уже были и которые только предстоят.
– Цель, – повторила Кэрол. – Если тебе нужна цель, то можешь помочь мне красить мою квартиру.
– Я серьезно. У Дуга есть цель. Делать деньги для себя и своих клиентов. У него это хорошо получается. Но что у меня? Только не говори: газета. Я достигла почти всего, чего могла. Я знаю, что мне хорошо платят, и у меня уютненькое местечко. Но… – Она помедлила, пытаясь найти слова для своих чувств. – Это то, что может делать любой другой. Газета не прикроется, если меня не будет за рабочим столом. – Она отрезала кусок лососины и оставила его на тарелке. – Я хочу быть кому-то нужной, – сказала она. – Нужной так, как никто другой больше уже не может. Ты, понимаешь?
– Пожалуй, да. – Кэрол было слегка неловко от такой откровенности.
– Это не имеет ничего общего с деньгами или имуществом. Не дом, не автомобиль, не одежда – это все другое. Это – чтобы был кто-то, кому ты нужна днем и ночью. Вот то, чего я хочу. И слава Богу, это то, что я вот-вот получу.