– крикнул он собакам, и нарты заскользили вниз по склону.
Не прошло и четверти часа, как они очутились на равнине. Ракета погасла, и их вновь обступила тьма. Вирга слышал, как тяжело дышит Зарк. Собаки натягивали постромки – может быть, они узнали место, где получали еду и отдых. Вирга напряженно вглядывался в темноту, но стариковские глаза ничего не могли разглядеть, и он проклял свою слабость.
Вдруг собаки с обиженным тявканьем остановились, сбившись в клубок, словно разом налетели на стеклянную стену.
Зарк выругался. Он крепче стиснул валек и щелкнул кнутом над головой вожака. Черныш рванул вперед, натягивая постромки, но упряжка, поджав хвосты, артачилась и упиралась. Зарк вытянул их кнутом, но ничего не добился.
На снегу отпечатались уходящие в сторону Сагитака следы множества полозьев, и Вирга рассудил, что в таком случае вряд ли их нарты наткнулись на камни или иное препятствие. Если глазомер его не подвел, до поселка оставалось около ста ярдов.
Проклинающий все и вся Зарк отшвырнул кнут, выхватил из саней ружье и бросил попутчикам: «Собаки уперлись. Я пойду вперед. Вы со мной?»
– А в чем дело? – спросил Вирга, боясь услышать ответ. Кромешная тьма впереди вселяла страх.
Глаза Зарка на миг вспыхнули.
– Это я и собираюсь выяснить. – Он взял фонарь и пошел за его желтоватым светом по изъезженному снегу. Вирга и Майкл поплелись за ним. Дважды Зарк останавливался, нагибался и внимательно рассматривал следы полозьев.
Позади жалобно повизгивали собаки. Неожиданно Зарк остановился и принюхался. Лицо его в желтоватом свете фонаря было сосредоточенным и напряженным.
– Чуете? – спросил он Майкла.
– Нет. А что чуете вы?
– Кровь, – ответил охотник. Он поднял фонарь повыше и пошел вперед.
На снегу застыли черные лужи. Вирга старательно обходил их, чувствуя, как отчаянно колотится сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Собак больше не было слышно. Вирга затосковал по любому, какому угодно звуку, пусть бы даже это был пронзительный вой ветра.
Зарк снова остановился и вытянул вперед руку с фонарем. Мягкий свет разлился по окровавленному снегу, заскользил вперед вдоль узкой тропы, которая постепенно расширялась, и наконец выхватил из мрака нечто такое, отчего Вирга сдавленно охнул, а Зарк застыл на месте, как вкопанный.
Перед ними был труп эскимоса в окровавленной кухлянке, привязанный сыромятными ремнями к грубо сколоченному кресту, вбитому в вечную мерзлоту. Крест был перевернут, и остекленелые глаза эскимоса находились у самой земли. Вирга вдруг вспомнил, что где-то уже видел над дверью перевернутое распятие, но внезапно прихлынувшая к голове кровь помешала ему сообразить, где именно он его видел.