Они проехали через весь лагерь и оказались перед чистыми шатрами богатых паломников, разбросанными по равнине и каменистому обрыву над ней. Здесь пахло пряностями, дорогими духами, благовониями и струящимися шелками. Возле огромных сверкающих автомобилей, чьи бока пестрели царапинами, оставленными камнями и телами бедняков, дежурили вооруженные слуги. В одном месте Нотон увидел «мерседес-бенц» с помятым радиатором и разбитой фарой. По крылу была размазана уже засохшая кровь.
Нотон расплатился в шофером и попросил заехать за ним ближе к вечеру. Шофер смотрел безучастно, и Нотон понял, что снова придется тащиться пешком по дороге и ловить попутную машину. Он захлопнул дверцу, и такси укатило в облаке песка и темных выхлопных газов.
Сволочь, сказал Нотон вслед удаляющейся машине. Все вы здесь сволочи. Он подключил к магнитофону микрофон, намотал шнур на руку и под подозрительными взглядами вооруженных слуг пошел между богатыми шатрами. Заметив, как на него смотрят, он двинулся было к одному из охранников, но тот положил руку на пистолет, и Нотон отступил в сторону вонючих лачуг.
Тогда-то он и заметил нечто новое. На чистом участке белого песка, в стороне от грязного прямоугольника лагеря, за ночь вырос громадный овальный шатер. Вокруг него двигались грузовики с электрооборудованием, и Нотон увидел, что рабочие обносят изгородью генератор. Горячий ветер с Персидского залива лениво колыхал складки огромного шатра. Поблизости не было видно ни палаток, ни хижин, и такая обособленность пробудила любопытство Нотона. Увязая в песке, он двинулся к грузовикам.
– Эй! Прошу прощения, старина! Я уже пробовал. Не обломилось.
Нотон обернулся на голос.
Из просвета между шатрами показался человек в хаки. Он был невысокий, коренастый, широкоплечий, на голых руках бугрились мышцы. На шее висели два фотоаппарата, на ходу стукавшихся друг о друга. Человек в хаки подошел к Нотону. Лет ему было тридцать пять, не меньше. Спутанные светлые волосы, серые глаза, покрасневшие от избытка солнца. Солнце вообще не пощадило его: он страшно сгорел, и его лоб и переносица лоснились от какой-то жирной мази.
– Я уже попробовал расспросить рабочих. Но они ничего не знают. Им платят за работу, и все, – сказал он.
Нотон ответил:
– Я надеялся, может, они намекнут мне, что здесь происходит.
Мужчина пожал плечами.
– Их прислали из города. Они ничего не знают, – он протянул Нотону руку: – Джордж Каспар, Би-Би-Си. Ищу тему для репортажа. Чуть не сгорел живьем на этом проклятом солнце. А вы от кого?
– От кого я?
– Да. От какой газеты? Вы ведь американец, верно? И не говорите мне, будто вашим неинтересно, что здесь происходит.