Наступила тишина. Брэнсон огляделся. Никто не выразил желания высказаться, и он снова обратился к госсекретарю.
— Разве вы не знаете, что по нашим законам человека нельзя осудить, если он уже получил прощение от государства?
Присутствующие не сразу поняли, что имеет в виду Брэнсон.
Именно в этот момент президент потерял вдвое больше голосов потенциальных избирателей, чем приобрел ранее, утверждая, что пожертвует собой ради Америки. Политики вообще люди искушенные и довольно толстокожие, но до сих пор президенту не доводилось сталкиваться с таким маккиа-велиевским подходом. У себя дома, в кругу семьи, президент может себе позволить крепкое выражение, но только не в своих обращениях к избирателям. Однако сейчас его вряд ли можно было за это винить. Президент напрочь забыл о том, что за ним наблюдают миллионы сограждан и воззвал к Небу, требуя справедливости. Он стоял, подняв голову и воздев руки. Лицо его стало багровым.
— Вам мало полумиллиарда долларов! Вы хотите получить еще и полное прощение!
Президент перевел взгляд с безоблачного неба на Брэнсона и обрушил на него всю мощь своей ярости, но гром небесный не поразил вымогателя.
— У вас приготовлены сердечные средства? — тихо спросил Брэнсон у врача.
— Прекратите издеваться над президентом! — отрубил медик.
— Вы негодяй! — продолжал клеймить Брэнсона президент. — Если думаете...
Картленд коснулся руки президента и прошептал:
— Не забывайте, на вас смотрят телезрители!
Президент оборвал себя на полуслове. Он опомнился и в ужасе закрыл глаза. Потом снова открыл их, покосился на камеру и заговорил уже гораздо спокойнее.
— Я как лицо, избранное американским народом, не поддамся на шантаж. Американский народ на это не пойдет. Демократия на это не пойдет. Мы будем сражаться с подобным злом...
— Каким образом? — поинтересовался Брэнсон.
— Каким образом? — президент изо всех сил старался сдержаться, но еще не вполне овладел собой. — У нас есть ЦРУ и ФБР, в наших руках ресурсы всей страны, армия, призванная охранять закон и порядок.
— Новые выборы состоятся только через пять месяцев, а что сейчас?
— После того как я проконсультируюсь с членами своего кабинета...
— Вы сможете консультироваться, с кем угодно... если я вам позволю. Мне необходимо полное прощение, в противном случае вы пробудете на упомянутом тропическом острове бесконечно долго.
Как я уже говорил, большая часть острова — настоящий рай. Однако небольшая его часть очень напоминает остров Дьявола. Генералиссимус построил там тюрьму для своих политических противников, а поскольку ему до них дела нет, эти люди остаются там навечно, чему очень помогают изнурительный труд, лихорадка и голод. Мне трудно представить короля с мотыгой в руках. Да и вас тоже.