Неужели у нее нет ума, неужели у нее нет гордости?
И она по дешевке, за доллар, трахается с белым мужчиной.
Берет у белого мужчины доллар и трахается с ним.
Сестра моя женщина, черная женщина, зачем она это делает
На спине, на коленях за грязные деньги белого мужчины?
Из-за этого она стала рабыней, сестра моя женщина.
На коленях, на спине за грязные деньги белого мужчины.
На коленях, сестра моя женщина, вымаливаешь ты эти деньги.
Не обращай внимания на уговоры белого мужчины, Пусть белая девка делает то, что говорит ей белый мужчина.
Сестра моя женщина, черная женщина на коленях, протягивает она голову
Мужчине, который желает видеть ее мертвой.
Неужели она не видит, неужели она не понимает, что он задумал?
Она вся в его власти, а он желает ее смерти.
Она черномазая, и этим все сказано. Она рабыня в цепях,
И белый мужчина будет сечь ее и держать в цепях.
Сестра моя женщина, черная женщина, услышит ли она мою песню?
Что бы она ни сделала на своем пути, она всегда будет не права.
Подними голову, подними глаза, громко пропой о себе,
Сестра моя женщина, черная женщина...
— О чем ты задумался. Сил?
Голос Джиба пробился сквозь песню, гремевшую в голове Сильвера. Хорошенькое дельце провернул тип, заграбаставший альбом, — это уж точно. Авторские права он продал фирме «Хлоя продакшн инкорпорейтед». Но кто это мог быть, черт бы его побрал?
— Сильвер! Ты нас слышишь?
— Я предлагаю позвонить в Первый банк и сказать им, что мы порвем с ними все отношения, если они не сделают для нас роскошную рекламу в печати.
— Это наилучший выход из нашего положения, Сильвер, — тихо проговорила молчавшая до сих пор Грас. — Парень нас выручил.
И улыбнулась ему.
Джибу вдруг стало интересно, уж не влюбились ли эти двое друг в друга.
* * *
Когда Паркер вошел в приемную морга Морхаузовской общей больницы, Каталина Херрера уже ждала его там. Было два часа дня 23-го марта. Ярко светило солнце, но было слишком холодно для этого времени года. Ночью снова ожидался дождь. Такая вот в этом году была весна.
Каталине было под тридцать или тридцать с небольшим.
Так на глаз определил Паркер. Миниатюрная женщина с огромными карими глазами, темными волосами и роскошнейшим бюстом, какие бывают только у латиноамериканок. Она зачала Альфредо в двенадцать-тринадцать лет, прикинул в уме детектив. В тропиках девочки рано созревают, и там, под пальмами, всем этим мачо-кабальеро трудно удержаться от соблазна надкусить сочные плоды. Глазами, полными слез, смотрела Каталина на детектива. А он пришел сюда только для того, чтобы удостовериться, что убитого парнишку действительно звали Альфредо Херрера, а не как-то иначе. Прерывающимся от рыданий голосом она подтвердила, что этот лежавший на мраморной плите подросток был ее сыном.