— Ваш сын был связан с какой-нибудь бандой? — спросил он.
Сосредоточиться и тщательно продуманными вопросами быстро выяснить у нее все, пока она снова не ударилась в слезы.
— Нет, — ответила она.
— Его втягивали в банду?
— Нет, насколько мне известно.
— Простите меня, но я должен задать вам этот вопрос.
Ваш сын имел отношение к наркотикам?
— Что вы под этим подразумеваете? Употреблял ли он наркотики? Нет, Альфредо никогда...
— Употреблял ли он их? Сбывал ли он их? Вот, что я спрашиваю. Был ли он каким-либо образом связан с наркотиками?
Нет.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
В карих глазах Каталины сверкнуло нечто, очень похожее на гнев.
— Вы знали, что он был стеномаракой?
— Нет. Что? Что такое стеномарака?
— Пачкун. Личность, пачкающая стены. Краской.
— Нет, я не знала этого.
— Мы совершенно уверены в том, что он именно этим и занимался, когда его застрелили. Как же иначе объяснить наличие отпечатков пальцев вашего сына на ручке краскопульта? Вы когда-нибудь видели, чтобы он выходил из дома с краскопультом?
— Нет.
— Видели ли вы в своем доме краскопульт? Тот краскопульт был заправлен красной краской. Может быть, где-нибудь возле дома вы видели краскопульт с красной краской?
Жестяную банку, которая разбрызгивает краску?
— Нет, никогда.
— А кличка «Паук» вам знакома?
— Нет.
— Именно так его звали на улице. Вы это знали?
— Нет.
— Но вы же сказали, что он не входил ни в какую банду.
— Он не входил ни в какую банду.
— Поверю вам на слово.
«Это сущая правда», прочитал он в ее глазах.
— Вам нужна помощь с похоронами? — спросил Паркер и подумал: «Господи, только бы она опять не разревелась». — Вы только скажите, — продолжал он, — я с удовольствием помогу вам.
— Por favor[3], — проговорила Каталина и опустила голову, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
Чувство, похожее на неподдельную симпатию к этой женщине, захлестнуло душу Паркера.
* * *
Город был на грани взрыва.
Куда ни посмотришь, всюду были видны гроздья кипящего гнева.
Глухому это было на руку.
Каждый второй городской подросток был вооружен и очень опасен. По улицам бродили мальчишки, готовые совершить любое преступление, и никто не учил их уму-разуму, потому что все боялись их. Ведь если собиралась компания из четырех подростков, у двоих из них в карманах могли быть спрятаны револьверы. Нужно было с опаской ходить по улицам города, кишащего разгневанными людьми.
Вы остановили в этом городе такси, но не заметили парня, стоявшего на углу с поднятой рукой и желавшего сесть в эту же машину. Вы открываете дверь, и в этот момент подбегает кипящий от злости парень. «Ты, мерзавец», вопит он, «ты что не видел мою поднятую руку?». После этого он обращается к вам: «Эй, прошу прощения, я не видел вас. Садитесь в такси», и снова начинает бушевать: «Не лги мне, ты, подлый мерзавец! Ты увидел меня прежде, чем его». Вы уступаете ему такси, извиняетесь перед ним, лепечете какие-то оправдания, даже хотите взять на себя грехи, в которых совершенно не повинны. Но это нисколько не удовлетворяет его.