— Хотите, чтобы она стала вашей?
— Нет-нет.
— Как будто вы ее написали?
— Нет. Я не хочу обкрадывать вашего мужа.
— Пропади он пропадом, мой муж, — отрезала она.
Сильвер не поверил своим ушам. — Я заинтересована только в том, чтобы выжать из этого как можно больше денег. Вы хотите купить авторское права, очень хорошо. Хотите, чтобы песня стала вашей, тоже хорошо. Вы можете ставить под словами песни свое имя. Все, что хотите, но вам придется раскошелиться. Вы желаете исполнить песню только один раз — это уже меняет дело. Если вы захотите спеть ее еще раз, вам снова придется иметь дело со мной. А я всегда пойду вам навстречу, мистер Каммингс.
— Зовите меня Сильвером, — попросил он.
— Звучит как «лошадь Одинокого Рэйнджера».
Он застыл в изумлении, а потом расхохотался. Хлоя пристально посмотрела на него. Ровные белые зубы, энергичный подбородок — очень привлекательный мужчина.
— Тогда зовите меня Силом, — смеясь, проговорил Сильвер. — Как все мои друзья.
— Сил, — сказала Хлоя, — мне нужны наличные. Я хочу удержать за собой квартиру, в которой сейчас живу. Срок аренды истекает в конце апреля, а мне стало известно, что хозяин квартиры намеревается повысить арендную плату. Видите ли, после гибели мужа ничто не изменилось в моей работе, и мне это не...
— А что вы делаете? — спросил Сильвер.
Хлоя уныло посмотрела ему в глаза.
— Я танцовщица, — ответила она.
Но она, конечно, не сказала ему, что танцует в чем мать родила перед мужчинами, а те гладят ее груди и бедра и даже целуют соски...
— Но мне не нравится моя работа...
Это была сущая правда.
— ...так что я хотела бы завести свое собственное дело.
Открыть салон красоты в Даймондбеке; там всегда найдется помещение для салона красоты.
— Уж вы-то, я думаю, собаку съели в красоте, — заметил Сильвер. Ему хотелось сказать Хлое приятное, и он очень надеялся, что комплимент понравится ей. Он просиял, когда услышал:
— Ой, спасибо, Сил, — в ее голосе прозвучало удивление.
— Собаку съели, — повторил он, словно политик, желающий обратить особое внимание слушателей на основную мысль своей речи.
— Спасибо, — повторила Хлоя, — но мне нужны наличные. Я же собираюсь вложить их в свое дело. Вы меня понимаете?
Она умолчала, что некоторые ее приятельницы загребают 500 — 600 долларов в день. При пятидневной рабочей неделе у них выходило 2500 — 3000 в неделю, а в год около 150 тысяч. Ничего она не сказала ему об этом. И о том, как ее искушали, соблазняли в последнее время, и она чувствовала себя загнанным зверем, тоже умолчала. Она не хотела идти в шлюхи. Ни за что на свете не хотела.