— И о чем эта пьеса?
— А вот тут начинается самое смешное.
— Что именно?
— В этой пьесе неизвестный звонит актрисе и говорит, что он собирается убить ее.
— И что же в этом смешного?
— Ну, понимаете ли... из-за этого я и пришла.
— Простите, мисс Кассиди, боюсь, я не совсем вас...
— Мне тоже начал кто-то звонить.
— Вы имеете в виду — угрожать вам по телефону?
— Да. Какой-то мужчина говорит, что он убьет меня. Совсем как в пьесе. Ну, не совсем теми же словами.
— А что именно он говорит?
— Он говорит, что зарежет меня.
— Зарежет?
— Да.
— То есть он уточняет способ убийства.
— Да, именно.
— Это говорится в настоящих телефонных звонках — так?
— Да.
— А не в тех, которые фигурируют в пьесе.
— Нет, это в тех звонках, которые начались на прошлой неделе.
— Какой-то мужчина говорит, что он собирается зарезать вас.
— Да.
— По какому телефону он звонит?
— По моему домашнему телефону. Второй номер — это телефон, который стоит в театре, за кулисами.
— Туда он вам не звонит.
— Нет. Ну, по крайней мере, пока не звонил. Я очень боюсь, детектив Клинг.
— Могу себе представить. Когда начались эти звонки?
— Вечером в прошлое воскресенье.
— Это у нас было... — Клинг посмотрел на настольный календарь, — двадцать девятое марта.
— Да, правильно.
— Как по-вашему, он вас знает?
— Он называет меня мисс Кассиди.
— И как он...
— Это звучит с некоторой издевкой. Мисс Ка-ас-сиди — примерно так. С этакой усмешечкой.
— Повторите мне, пожалуйста, что именно он говорит.
— Он говорит: «Я иду, чтобы убить тебя, мисс Кассиди. Я тебя зарежу».
— Не получали ли вы писем с угрозами?
— Нет.
— Не видали ли вы каких-нибудь подозрительных людей, которые бы прятались возле вашего дома...
— Нет.
— ...или следовали бы за вами до театра?
— Нет.
— Кстати, а что это за театр?
— «Сьюзен Грейнджер», на Северной Одиннадцатой.
— Никто не околачивается около служебного входа...
— Нет.
— ...не следует за вами?..
— Нет.
— ...не наблюдает за вами? Например, в ресторане или еще в каком-нибудь общественном месте?
— Нет, ничего такого не было.
— Только телефонные звонки.
— Да.
— Не задолжали ли вы кому-нибудь?
— Нет.
— Не случалось ли вам в последнее время ссориться с...
— Нет.
— И вряд ли вы кого-нибудь увольняли, ведь так?
— Нет.
— Нет ли у вас бывшего любовника, который мог бы...
— Нет. Я вот уже семь лет живу с одним мужчиной.
— И у вас с ним все в порядке?
— О да!
— Извините, я должен был задать этот вопрос.
— Ничего-ничего. Я знаю, что вы просто выполняете свою работу. У нас в пьесе есть точно такое место.
— Простите? — переспросил Клинг.
— Там есть сцена, когда героиня приходит в полицию и ей задают все эти вопросы.