неф в серых домотканых брюках, в черной сорочке и колпаке палача; через отверстие в брюках пропущен наружу пенис, который поддерживается в вертикальном положении с помощью белых шелковых лент, закрепленных на поясе...
исключительно красивая китаянка в просторном вязаном балахоне черного цвета; тусклые алмазы плоти проступают повсюду, и только холмик Венеры и груди закрыты плотными кусками ткани...
«Через сокрытие — к открытости».
Во многих отношениях это общение, начавшееся до мессы, не очень отличалось по тону и форме от маленьких вечеринок и сборищ, происходивших нынешней ночью по всему городу. С той лишь разницей, что здесь, в этой группе, среди этих людей, открыто поклоняющихся дьяволу, господствовало противоположное представление о вере и честности намерений. Скайлер Лютерсон считал это меньшим ханжеством. Выйдя из-за черного занавеса в глубине церкви, он с удовольствием отметил усердие тех, кто добродетельно поклонялись любому богу, которого обожали, — будь то Иисус, Мухаммед, Будда или Зевс, — и он подумал, что эти люди не могли найти лучшего дома, чем церковь Безродного. Он пребывал в убеждении, что те, кто наиболее ретиво осуждают греховные поступки неверующих, сами активно, но тайно совершают эти поступки. А те, кто защищают свои религии от воображаемых нападок неверующих, во имя своего безразлично какого бога сами чаще всего нарушают священные заповеди их собственного бога.
«Придите к сатане!» — подумал Скайлер, изобразил знак козла, приветствуя паству, и прошел прямо к живому «алтарю», встал к нему лицом, провел языком по указательному и среднему пальцам своей левой руки — «руки дьявола», а потом положил оба влажных пальца на губы вагины Корал — «от моих губ — к твоим губам». И сказал по-латыни: «С твоего позволения, обожаемый властелин, я молю тебя», что было просьбой к «алтарю» сатаны в церкви нерожденного потерпеть еще чуть-чуть, пока не завершатся утомительные церковные заботы.
Как только Скайлер вышел вперед, воцарилась тишина. Сразу позади него находился живой «алтарь», Корал, с раздвинутыми и согнутыми в коленях ногами на покрытом вельветом трапециевидном возвышении; руки, сжимающие канделябры в форме фаллоса, вытянуты вдоль тела. В канделябрах стоят еще не зажженные черные свечи. Сигналом к началу мессы послужат эти свечи, их зажгут после декламации вступительного псалма, а потом заклинания — призыва. И сейчас уже дьякон и субдьяконы выстроились за «алтарем» в полной готовности.
Четыре прислужника (сегодня четыре вместо обычных двух, так как за сегодняшней особой мессой следовал высокий святой праздник изгнания) торжественно и серьезно стояли парами (мальчик — девочка) по обе стороны от «алтаря». Две восьмилетние девочки, одна из которых была слишком высокой для своего возраста; одному мальчику было восемь, другому — девять лет, все босиком и в черных шелковых туниках на голом теле. Длинные белокурые волосы Корал ниспадали с суженного края трапецоэдра, почти касаясь холодных каменных плит пола.