Голубовато-черное лицо негра непроизвольно вздрогнуло, когда он взглянул на меня.
— Спокойно! — предупредил я его.
Бетти стремительно встала и направилась к двери, расположенной за роялем.
— Падлер! — громко позвала она.
Все головы в зале вскинулись. Дверь распахнулась, и из нее вышел мужчина в алой шелковой рубашке. Его маленькие глазки рыскали по сторонам, выискивая причину вызова. Бетти указала на меня пальцем.
— Выстави его отсюда и проучи. Он выслеживал меня и пытался что-то разнюхать.
Я мог успеть убежать, но мне расхотелось. Три поражения за день — это уже слишком. Шагнув ему навстречу, я сделал удар, но он легко уклонил голову в сторону. Я предпринял еще одну попытку, намереваясь врезать с другой стороны. Мужчина отвел удар движением предплечья и тяжело двинулся на меня.
Его темные свинячьи глазки забегали, и я был рад, что пока он не сумел ударить меня. Его первый удар пришелся мне в зубы, и я потерял равновесие. Следующий удар угодил мне по шее за ухом. Я споткнулся об угол эстрады и упал напротив рояля. Сознание помутилось, в ушах глухо зашумело, после чего все погрузилось во тьму.
Я отключился...
Я ощутил себя ничтожным маленьким человечком, беспомощно упирающимся спиной во что-то твердое. Что-то не менее твердое било меня по лицу, сперва в одну челюсть, затем в другую. Моя голова при этом каждый раз ударялась тоже во что-то твердое, что находилось позади меня. Эту роковую последовательность ударов кто-то повторял с монотонной размеренностью.
Затем в аллее появилась высокая тень, она постояла мгновение на одной ноге, словно аист, потом неуклюже заковыляла к нам. Падлер был поглощен своим делом и ничего не замечал. Тень за его спиной выпрямилась, одна рука с каким-то предметом поднялась высоко в воздух над его головой. Потом она упала, и затылок Падлера издал звук колющегося ореха. Как подкошенный, он упал возле меня. Я не мог заглянуть ему в глаза, так как у него выкатились белки.
Алан Тэггерт надел башмак и присел рядом со мной.
— Вам лучше отсюда побыстрей смотаться. Я не слишком сильно ударил его?
— Дайте знать, когда будете бить крепче. Я хочу присутствовать при этом.
Губы мои распухли, ноги почти не повиновались. Я с трудом поднялся, едва ступая на них. Все же я пнул Падлера, лежавшего на тротуаре.
Тэггерт взял меня под руку и повел в конец аллеи. На углу стояло такси с раскрытой дверцей. Перед входом в «Дикое Пиано» никого не было. Впихнув меня в такси, Алан сел рядом.
— Ну, куда мы поедем, — обратился он ко мне.
Моя голова была пустая и лишь в ее глубинах поднималась волна гнева.