— Я понял. А где будешь ты, Лью?
— На конверте стоит штемпель Санта-Марии, — я не стал сообщать ему про другой конверт, лежащий у меня в кармане. — Есть шанс, что Сэмпсон занимается там бизнесом, законным или незаконным. И я поеду туда.
— Я никогда не слышал, чтобы у него были там какие-то дела. Но, пожалуй, туда стоит наведаться.
— Ты не пытался связаться с ранчо? — спросила Берта Миранда.
— Сегодня утром я звонил управляющему. Они ничего не слышали о нем.
— Что это за ранчо?
— У отца есть ранчо под Бейкерсфилдом. Там разводят овощи. Вряд ли он сейчас там, учитывая тамошние беспорядки.
— Сейчас там бастуют сельскохозяйственные рабочие, — пояснил Берт. — Они бастуют уже несколько месяцев. Скверная история. В общем, ситуация там не из приятных.
— Это может иметь отношение к нашему делу?
— Сомневаюсь.
— Знаете, он может находиться в «Храме», — предположила Миранда. — Когда он бывал там раньше, его письма шли через Санта-Марию.
— В «Храме»?
Мне приходилось и раньше ловить себя на том, что я из реального мира переношусь в сказку. Такова особенность работы в Калифорнии, и она раздражала меня.
— "Храм в облаках" — это место, которое он подарил Клоду. Отца можно было застать там ранней весной. В это время он проводил там несколько дней. Это в горах возле Санта-Марии.
— А кто такой Клод? — поинтересовался я.
— Я уже говорил тебе о нем, — ответил Берт. — Святой человек, которому он подарил гору. Клод переделал охотничий домик в некое подобие храма.
— Клод — обманщик, — заявила Миранда. — У него длинные волосы, и он никогда не стрижет бороду.
— Вы там были? — обратился я к девушке.
— Я отвозила туда отца, но как только Клод открывал свой рот, я уходила. Я не переношу его. Это старый, грязный, вонючий козел с завывающим голосом и самыми противными глазами, какие я только видела в жизни.
— Как насчет того, чтобы свозить меня туда? — спросил я.
— Хорошо. Только надену свитер.
Берт невольно зашевелил губами, точно хотел возразить. Но он лишь взглянул вслед выходящей из комнаты девушке.
— Я доставляю ее домой в целости и сохранности, — произнес я, но мне следовало бы придержать язык.
Берт двинулся на меня, пригнув, как бык, голову: он был еще крепкий и сильный мужчина. Его слегка сжатые кулаки застыли на боках в напряжении.
— Послушай, Арчер, — спокойно заговорил он, — вытри со щеки помаду, иначе я сотру ее сам.
Я постарался скрыть смущение улыбкой.
— Я справлюсь с тобой, Берт. У меня огромный опыт по усмирению ревнивцев.
— Может быть. Но постарайся держаться от нее подальше, иначе я тебя искалечу.