– Я заработался допоздна.
– Но, Флетч, ты был не один. С одной из дежурных телефонисток.
– И что?
– По крайней мере, на тебе были джинсы. С аккуратно застегнутой молнией. И ничего более.
– Мы заснули.
– Я понимаю. Джек Сандерс едва не лопнул от негодования. Сотрудники кафетерия отказались в тот день работать...
– Больше всего шума бывает из-за сущих пустяков.
– Я осталась без ленча, Флетч, а для меня это не пустяк. Если бы ты тогда работал у старины Марча, то вылетел бы на улицу, не успев надеть рубашку.
– Ты-то работала у Марча, не так ли?
– В Денвере. Там меня и уволили. За аморальное поведение.
– За аморальное поведение? Тебя?
– Да.
– Что же ты такого сотворила? Объелась бананами?
– Ты сам все знаешь.
– Не знаю.
– Это известно всем и каждому.
– Кроме меня.
– Наверное, кроме тебя. Едва ли кто стал бы рассказывать тебе подробности того скандала. На твоем счету их куда больше.
– Многим очень нравится совать нос в чужие дела.
– Знаешь, вместо того, чтобы висеть на телефоне, мы могли бы уютно устроиться в темном уголке бара и совмещать приятное с полезным, благо меню тут богатое.
– Скажешь ты мне или нет?
– Я забеременела.
– Кто же смог это заметить?
– Заметили, можешь не волноваться.
– Без мужа?
– Естественно.
– А причем тут Уолтер Марч?
– Я не проявила должной скромности. Говорила, что собираюсь родить и воспитывать ребенка одна. Тогда мы все думали, что времена изменились.
– Это точно.
– Забеременела я, разумеется, сознательно. От отличного пария. Фил Шапиро. Помнишь его?
– Нет.
– Парень, что надо. Симпатичный. Умный. Из благополучной семьи.
– И что случилось с ребенком?
– Я думала, что смогу родить его, не выходя замуж. Но оказалось, что рожать можно или замужней или безработной.
– Аборт?
– Вот именно.
– Ужасно.
– А на моем банковском счету было тогда чуть больше двух тысяч долларов.
– Ох уж этот Марч.
– Он многих увольнял за аморальное поведение.
– А вот я, как это ни странно, в их число не попал.
– Просто он не поймал тебя. Слышал-то предостаточно, но не верил. Даже я не могу поверить во все, что говорили о тебе.
– Все это ложь.
– Я была в редакции в то утро, когда тебя нашли в кафетерии. И осталась без ленча.
– Извини.
– И человек, воткнувший ножницы в спину старины Марча, должно быть, имел на то веские основания.
– Твоя работа?
– Если меня обвинят в этом, огорчаться я не буду.
– Могут и обвинить. Ты входишь в категорию тех, у кого был мотив для убийства. Он же лишил тебя ребенка. Ты была здесь этим утром?
– Да.
– И могла убить его?
– Полагаю, что да. По словам Лидии, дверь в номер была открыта, когда она увидела мужа с ножницами в спине. Любой мог войти и убить его.