– Мисс Фаони, – Флетч взял ее под руку. – Мне есть что тебе сказать.
– Ты узнал, кто убил Уолтера Марча?
– Нет, речь пойдет о более важном.
– Что может быть важнее?
– Единство и борьба противоположностей. Смерть в присутствии жизни; жизнь в присутствии смерти.
– Пусть это покажется тебе странным, но от подобных головоломок у меня возникает острое чувство голода.
– Кристал, дорогая, сегодня днем ты пыталась забеременеть.
– Думаешь, нам это удалось? – тут же спросила она.
– О, Боже, – вздохнул Флетч.
– Если ты помнишь, математика всегда была моим коньком.
Они вошли в столовую.
– Кристал, присядь.
– О, как мило с твоей стороны. Ты уже заботишься обо мне, – она села на предложенный стул. – Не волнуйся, Флетчер.
– Не буду.
– Я не могу еще девять месяцев не работать. Святое небо! Я же умру с голоду.
Флетч сел напротив.
– Кристал, ведь именно так ты потеряла работу в прошлый раз. Это жестокий мир. И ничего в нем не изменилось.
– Отнюдь, – она покачала головой. – Уолтер Марч мертв.
7:30 Р. М. Обед.
Большая столовая.
– Откровенно говоря, я считаю, что вы все несправедливы, – Элеанор Иглз положила салфетку рядом с кофейной чашечкой. – Никогда в жизни я не слышала, чтобы с такой злобой и ненавистью говорили об одном человеке, как здесь, на Плантации Хендрикса, говорят об Уолтере Марче.
Флетч сидел за круглым столом на шестерых с тремя женщинами, Элеанор Иглз, Кристал Фаони и, разумеется, Фредди Эрбатнот. Ни Роберт Макконнелл, ни Льюис Грэхэм не почтили их своим присутствием.
– Вы ведете себя, как банда подростков в исправительном заведении, дующихся на то, что самого здорового из них пырнули ножом, а не как подобает уважающим себя журналистам и порядочным людям.
Кристал рыгнула.
– А что мы такого сказали? – спросила Фредди. Справедливости ради, следует отметить, что за столом держались нейтральных тем, обсуждая, главным образом, завтрашний приезд вице-президента и кандидатуры журналистов, которые сыграют с ним в гольф (Том Локхарт, Ричард Болдридж и Шелдон Леви; Оскар Перлман пригласил вице-президента на партию в покep, дабы доказать, что скрывать ему нечего), и гадая, возьмет ли он на Плантацию Хендрикса свою очаровательную супругу.
Лишь Фредди упомянула о богослужении в память усопшего Уолтера Марча, намеченном на следующее утро в Хендриксе.
– О, я не о вас, – Элеанор негодующе оглядела столовую. – Я обо всех этих прохвостах.
Элеанор Иглз, симпатичная и едва ли не самая высокооплачиваемая журналистка одной из телекомпаний, не пользовалась любовью и уважением коллег, потому что на прежней работе, в другой телекомпании, делала рекламные ролики (большинство журналистов полагало подобное унижением профессии), что, однако, никоим образом не отразилось на ее блестящей карьере.