– Всегда?
– Всегда. Я – седенькая старушка в цветастом платье и зеленых теннисных туфлях. С чего им отказывать? Бывает, что сначала мы заезжаем в другое место. Секрет в том, что я никуда не спешу. Иногда я попадаю в такие места, где иначе никогда бы не побывала.
Флетч нахмурился.
– Ваша дочь сегодня поступила точно так же.
– Правда? Я не объясняла ей, как это делается. Она не спрашивала. Но у нее, бедняжки, тоже нет денег.
– Сегодня вместе с вашей дочерью я ездил в монастырь святого Томаса и говорил с Робертом.
– Этот грешник!
– Почему вы так его называете?
– Вы не слышали о грехе пренебрежения?
– Нет.
– Роберт пренебрег жизнью, уйдя в монастырь. Подозреваю, он скорее бы сел в тюрьму, но знал, что отец это предотвратит, каким бы тяжким ни было совершенное им преступление. Я думаю, некоторым людям хочется сидеть в тюрьме. Вы согласны?
– Застрелив отца, он одним выстрелом убил бы двух зайцев, так?
– Именно так.
– Ваш сын, монах, сказал мне, что не будет горевать, если его отец попадет в ад.
– О, мы все относились к Дональду точно так же. А вы?
– Мне не довелось познакомиться с ним.
– Не жалейте об этом.
– Нэнси плакала, когда говорила Роберту, что их отец мертв.
– Нэнси! Я воспитала ее такой милой девушкой, а она стала шлюхой.
– Неужели?
– Вышла замуж за своего колледжского профессора. Как там его зовут?
– Том Фарлайф.
– Вчера вы не знали его имени. Сегодня знаете. Видите? Знаний у вас прибавилось.
– Если и прибавилось, то ненамного.
– Я стараюсь, чтобы его имя получило известность.
– Довольно странный человек, не правда ли?
– О, он душка. Очень добр ко мне. Публикует мои стихи.
– Что?
– Да, публикует. Разумеется, под своей фамилией.
Флетч наклонился вперед.
– Что?
– Я вижу, вам нравится узнавать новое.
– О чем вы говорите?
– Об этой маленькой книжице, «Нож. Кровь». В ней собраны мои поэмы.
Флетч вытаращился на седенькую старушку, сидящую на стуле в комнате отдыха «Агнес Уайтейкер Хоум».
– Вам действительно нравится играть со словами?
– Очень нравится, – подтвердила миссис Хайбек.
– Хай, ха, хау.
– Хорошие поэмы, не так ли?
– Я вам верю. Поэзия насилия, написанная...
– Несколько критиков, рецензировавших эти поэму, охарактеризовали их именно как «поэзия насилия». Возможно. Но скорее, поэзия истины и красоты. Я не люблю ярлыков.
– Ваше авторство полностью меняет смысл этих стихов.
– Правда? Такого быть не должно.
– Меняется точка отсчета. «Тротуары города, – процитировал Флетч. – Дорога без жалости!/ Ограбленные старушки!» Если думаешь, что написал это молодой мужчина, стихотворение кажется жестоким. Если узнаешь, что автор – шестидесятилетняя женщина...