– Что?
– Менти носил вставные челюсти! У него не осталось ни одного собственного зуба, ни вверху, ни внизу.
– Это точно, – подтвердила Энди. – Как я могла об этом забыть.
– Они могут опознать труп и по вставным челюстям, – нашелся Флетч.
– Откуда вы все это знаете? – Сильвия пристально посмотрела на него.
– Полиция пообещала отдать нам закрытый гроб после того, как закончится опознание, – продолжила Энди. – Мы сможем похоронить его. Когда, не имеет значения. Официально мы его уже похоронили.
– Это ужасно, – вздохнула Сильвия. – Бедный Менти.
Что-то заскворчало на кухне, предупреждая, что на салате из гороха ужин не закончится.
– Ты успела переговорить с адвокатами? – спросил Флетч Энди.
– Да. Я позвонила мистеру Роселли. Он сказал, что это хорошая новость.
– Что твой отец убит?
– Мы знали, что он убит. В этом нас заверила полиция.
– Извини.
– Он сказал, что сможет огласить завещание после того, как получит из полиции соответствующий документ.
– Какой еще документ? – взорвалась Сильвия. У нас их уже целая куча!
– Они должны провести опознание и подтвердить, что это труп Менти, Сильвия, – резонно заметил Флетч. – Нельзя оглашать завещание, не убедившись, что его автор умер.
– Как бы не так! – Сильвия вновь взмахнула вилкой. – Им просто понадобились зубы Менти! Поэтому мы получим закрытый гроб. Зубов там не будет! Они будут во рту какого-нибудь полицейского инспектора в Турине.
– Сильвия, на кухне что-то горит, – Флетч перевел разговор в другую плоскость.
– О-о-о, – она выскочила из-за стола и метнулась к двери.
– Знаешь, я очень устал, – признался Флетч, когда они остались вдвоем.
– Именно поэтому мы так хорошо обедаем.
– Мне следовало самому позаботиться о еде.
– Да. Следовало.
– Я даже подумать не мог, что Сильвия решится на такой подвиг.
– Я тоже.
Они получили по подгоревшей сосиске, разрезанной пополам и политой кетчупом.
– О, мой Бог, – вырвалось у Флетча.
– Что такое? – Сильвия вновь уселась за стол. Отличная американская еда. Хот дог <Горячая сосиска (амер.).>. С кетчупом!
– Перестань, Сильвия! – не выдержала Энди.
– Мы живем в Америке и должны привыкать к американской еде. Я здесь уже неделю. Так?
– Так, – кивнул Флетч.
– Мерзавец Роселли сказал, что написано в завещании Менти о моих картинах?
– Каких картинах? – спросил Флетч. – Никаких картин нет.
– Картины есть, – Сильвия так далеко наклонилась вперед, что едва не окунула одну грудь в кетчуп. – Мои картины, которые вы ищете. Если вы их не ищете, то что вы тут делаете? Если вы их не ищете, зачем прилетела сюда Анджела? А? Отвечайте мне, мистер Флетч.