Грейди смекнул, что все это он проделывает лишь для того, чтобы вынудить его отвернуться, и отвел взгляд.
— Впрочем, пожалуй, я не стал бы этого делать, — сказал Арчи, вставив протез на место. — Ведь Энни могла испугаться и убежать, а это не в моих интересах. Где я найду другую такую внучку? К тому же начни я приглашать сюда регулярно своих потерявшихся родственников, остальные мои наследники не преминут этим воспользоваться, чтобы упрятать меня в сумасшедший дом.
Грейди был вынужден признать, что старый проказник прав. Энни была нужна ему для продолжения своей игры, и запугивать ее он бы действительно не стал.
Разумеется, Энни все равно бы не убежала отсюда, она была не из робкого десятка. Ведь пошла же она ночью по темному парку искать следы преступника! И не побоялась открыть дверь кладовой, где вполне мог прятаться убийца. Однако все равно было бы лучше, если бы она струсила и укатила на автобусе к Куинну в Филадельфию.
Грейди достал из заднего кармана брюк блокнот, перелистал его и, найдя чистую страницу, спросил, пристально глядя Диккенсу в глаза:
— А почему бы нам не начать допрос с вас, любезный! Где вы были в тот роковой час вчера вечером?
— Можешь не отвечать, — сказал дворецкому Арчи и, откинув одеяла, вскочил с кровати. — Глупее вопроса не придумал бы даже безмозглый баран.
Грейди поморщился при виде его худых — ног и сделал мысленную отметку, что нужно непременно побороть отвращение к диким выходкам старого проказника.
— Послушайте, Арчи, — сказал он, захлопнув блокнот, — я должен подозревать всех без исключения, даже вас. А тем более после вашего гнусного трюка с отравленным апельсиновым соком. Слава Богу, вы не пытались отрицать, что это дело ваших рук. И не стройте из себя храбреца и великолепного актера! Я видел, как вы дрожали, стоя на карачках возле кровати. С вас моментально слетела вся спесь! Кстати, вы распорядились, чтобы вымыли ковер? По-моему, от него скверно пахнет.
— А что вы хотите от старого больного человека? — взвизгнул Арчи, не глядя, однако, ему в глаза. — Да, у меня слабый мочевой пузырь. Ну и что же, судить меня за это? Вы бы лучше не придирались ко мне, а объяснили, почему нужно тратить драгоценное время на допрос моего преданного дворецкого.
— Потому, Арчи, что вы несимпатичный человек и любить вас невозможно. Абсолютно невозможно! И вы сами это знаете.
Арчи залился мерзким смехом и, к облегчению Грейди, снова забрался на кровать.
— Ты можешь разозлить кого угодно, сынок! Диккенс, ты попал в список подозреваемых, так что отвечай на заданный тебе этим сопляком вопрос.