— Мистер Бим никогда не ударит женщину, — сказал Джонатан. — Но в случае с леди Расселл соблазн велик.
— Вы говорите о моей тете!
— А вы лучше, чем кто-либо, должны знать, какой неприятной она бывает.
Я не могла сдержать улыбку. Губы Джонатана дернулись, но вместо того, чтобы ответить мне улыбкой, он взорвался:
— Но это же гадко! Отсылать вас из комнаты, как ребенка! В то время как они обсуждают вашу жизнь, распоряжаются вашими деньгами.
— Но мое присутствие не имело бы смысла. Я не разбираюсь в деловых вопросах.
— Почему?
— Почему? — повторила я изумленно. — Потому что я не… что я…
— Молодая и невежественная, — закончил за меня Джонатан. — Но это поправимо.
— Но, сэр! — воскликнула я. — Я не хочу ничего поправлять! Деловые вопросы так скучны. Я ничего никогда не пойму в них. Да и зачем это мне, когда мистер Бим и вы, сэр, заботитесь о моих интересах?
Моя откровенная лесть не возымела эффекта. Джонатан посмотрел на меня с неодобрением, его руки все еще были засунуты в карманы, брови нахмурены.
— Вам бы следовало понимать свои интересы, поскольку именно вас они и касаются. Мистер Бим, по крайней мере, честен. Не все ваши советчики будут обладать такой же прямотой. Но даже он…
Он оборвал себя, осознав, что неуместно критиковать своего патрона, прежде чем я смогла получить удовольствие, указав ему на это.
— О, мои интересы должны быть в глубине его души, — сказала я, надеясь поддеть его.
Мне это удалось, он легко поддавался на провокации.
— Как он может уследить за вашими нуждами? Он закоренелый старый холостяк, имеющий очень слабое представление о вашем поле. Как может он понимать чувства, эмоции красивой молодой…
Он был вовремя спасен появлением мистера Харкинса с освежающими напитками. Я была разочарована. Я уже приготовила колкий ответ, который мне так и не удалось произнести.
Вскоре к нам присоединились тетя и мистер Бим. Я поняла, что беседа завершилась тетиной победой — она самодовольно улыбалась, как кошка над блюдцем сливок, тогда как мистер Бим выглядел еще угрюмее, чем обычно. Тетя в прекрасном настроении поспешила распрощаться, отклонив предложение освежиться.
В карете она уселась с видом генерала, выигравшего битву.
— Боже! — воскликнула она, энергично обмахиваясь веером. — Ну и испытание — торговаться со старым негодяем! Он ненавидит женщин. И он распустил молодого человека. Надеюсь, Люси, ты держалась подальше от него с его дерзостями.
— Он не был дерзок, — сказала я, а потом задумалась, почему же я сказала это. Мистер Джонатан был действительно слишком волен в своих суждениях.