— Кто это был?
Энни не надо было заглядывать в блокнот, имя надолго отпечаталось в ее памяти.
— Его зовут Луиджи.
— Владелец сети минеральных источников?
— Да, да, у него еще явный итальянский акцент.
— Луиджи — самородок, человек, сделавший себя сам. Его настоящее имя — Гарольд Хендерсон, и он родился в Южном Бронксе, так мне однажды сказал отец. Не стоит о нем беспокоиться, Энни. Полагаю, мистер Вэллес достойно разрешит вопрос с Луиджи.
— Разве будет лучше, если он поговорит с мистером Вэллесом? Конечно, он не на вас станет жаловаться, а на меня, но все-таки…
— Я не уверена. Луиджи воспринимает любые перемены как личное оскорбление, его, вероятно, просто обидело, что я ухожу.
— А я-то волновалась, — вздохнула Энни, не испытывая никакого облегчения.
— Расслабься. Как всякий темпераментный итальянец, он мыслит стереотипами.
— Да, но при этом на его счету сумма размером в наш национальный долг, и если он позвонит мистеру Вэллесу и расскажет о том, как я с ним обошлась…
— Это не твоя вина, Энни, он просто ненавидит перемены. Он и на меня жаловался, когда я начинала здесь работать.
— Вот теперь мне действительно полегчало, — призналась Энни. — А мистер Вэллес знает о Гарольде Хендерсоне и Южном Бронксе?
— Уверена, что знает, но я ему на всякий случай напомню.
— Правда? Вы смогли бы? Я имею в виду…
— Без сомнения, — сухо ответила Сандра, — мы с Коннором время от времени обмениваемся мнениями.
— Вы все еще… несмотря на ребенка… Простите, ради Бога, я не хотела быть назойливой.
Сандра уже решила объявить, что не собирается менять планов, но услыхала свой голос, произносящий:
— Я еще не знаю, как мы поступим… Собственная мягкотелость обескуражила ее, но, надо признать честно, она действительно не знала, что будет дальше. Умом она понимала, что Мореа права. Только в том случае, если Коннор передумает насчет развода, Сандра сможет жить спокойно. Спорами мира не достигнешь. Наоборот, Коннор станет еще более настойчивым. Но и уговаривать его тоже не имеет смысла, она уже пробовала. А если она согласится на его предложение и решит продолжать этот фарс… Коннор однажды уже неплохо справился с ролью супруга, что может помешать ему снова поучаствовать в этом спектакле?
В ее сознании шевельнулась некая мысль и стала медленно обретать конкретную форму. А что, если им поменяться ролями? Что, если ей сделать вид, будто и ее устраивает их воссоединение? Может быть, тогда Коннор забеспокоится? Засуетится? Возжелает свободы?
— Подай мне, пожалуйста, телефон, — попросила она Энни.
— Вы звоните мистеру Вэллесу насчет Луиджи?