Она лежала на кровати и безуспешно пыталась успокоить свои мятущиеся мысли. Временами она впадала в дрему, даже засыпала, но когда пришел Гарт, проснулась, и с той минуты изо всех сил старалась удержаться в бодрствующем состоянии, постоянно поглядывая на часы. Вот пробил час ночи. Час тридцать. Два часа. «Значит, в Лондоне сейчас восемь утра». Дыхание Гарта, лежавшего рядом, было глубоким и ровным. Она неслышно соскользнула с кровати и спустилась по лестнице в столовую, где на ощупь отыскала телефонный аппарат. Через минуту она уже приглушенным голосом диктовала оператору свой собственный номер.
В Лондоне, в ее доме, раздался телефонный звонок. Ответила миссис Тиркелл. Сабрина хорошо представляла себе лицо своей экономки в эту минуту. Когда трубку взяла Стефания, Сабрина представила и ее, и свою спальню.
— Сабрина! А я уже собралась в дорогу. Что-нибудь случилось?
Сабрина вкратце рассказала ей о несчастном случае.
— Ты сильно пострадала?
— Ничего серьезного. Несколько синяков и шрамов. Голова дико болит — легкое сотрясение, по словам Ната. Но основная проблема заключается в моей левой руке, Я… сломала ее ниже локтя. У меня гипс.
Стефания ничего на это не ответила. Сабрина в изнеможении прикрыла глаза: ломота в затылке резко усилилась.
— Я должна была тебя предупредить, чтобы ты подумала в самолете, как выйти из сложившейся ситуации. Голос Стефании заметно ослабел:
— Подумать?..
— Как рассказать обо всем Гарту. Прости меня, Стефания, если можешь. Это все моя вина. Поначалу я полагала, что сама открою ему истину и тем самым избавлю тебя от многих проблем, но… Я поняла, что не смогу этого сделать, Стефания! Если я попытаюсь, будет только хуже… Ответа не последовало.
— Стефания, пойми, необходимо, чтобы он услышал правду от тебя! Вы поговорите, вы будете вместе… А если это сделаю я, у него до твоего приезда будет достаточно времени, чтобы остаться наедине со своими размышлениями. Это очень опасно, Стефания, пойми! Ты должна это взять на себя. У тебя получится! Обязательно получится! В телефонной трубке раздался какой-то треск. Стефания, находившаяся в спальне с голубыми и цвета слоновой кости шелковыми обоями, также услышала этот разряд. «Очевидно, что-то на линии». Она сидела в кресле, прижав одну руку к животу. Ей было нехорошо.
— Сабрина, неужели ты всерьез думаешь, что наша с ним жизнь будет продолжаться так, как будто ничего не было?
— Нет, все, конечно, будет уже по-другому, но это не значит, что хуже прежнего. Если вы любите друг друга…
— Любовь не имеет к этой истории никакого отношения! Он скажет, что мы сделали из него дурака…