Джилли взяла Филипа за руку и подвела к узкой кровати. Они легли, и она расстегнула платье. Филип изумленно увидел, что под платьем ничего нет. Он долго любовался ее телом, дыхание его участилось, стало прерывистым. Наконец он дотронулся до ее груди, и тут же его тело содрогнулось от спазмов. Филип крепко прижался к Джилли и не отпускал ее, пока все не кончилось.
А затем всхлипнул и пробормотал:
— Прости меня, прости… Я не знаю, как это случилось… Я так тебя хотел, что не смог удержаться.
Бессильная злоба и разочарование жгли Джилли медленным огнем. Однако мастерски изображая чуткую любовницу, утешающую неловкого торопливого возлюбленного, Джилли обняла Филипа и успокоила его ложью, к которой обычно прибегают в подобных случаях женщины.
Это все не имеет значения, сказала она, важно, что они вместе. Она никогда ни с кем не была так близка.
И прежде чем избавиться от Филипа (а она поспешила это сделать, как только позволили приличия), Джилли, словно демон, завладела его душой, и он уже был готов на все, абсолютно на все, лишь бы она одарила его улыбкой.
— Я считаю, ты дешево отделалась!
Билл Макмастер, беседовавший со Стефани Харпер в ее кабинете на верхнем этаже компании «Харпер майнинг», воспринял известие об отъезде Джилли совсем не так, как ожидала Стефани.
— Но Билл, я не могу это так оставить! Надо опять предложить ей деньги. И на сей раз безо всяких условий.
Радужное настроение Билла в ту же секунду испортилось.
— Нет, Стефани, нет! — прорычал он.
— Если ты так печешься о нашей компании, то я оплачу чек из своих средств.
Билл глубоко вздохнул.
— Так дело не пойдет, — решительно возразил он. — Тогда тебе придется принять мою отставку.
— Будь человеком, Билл! Ты же знаешь, как ты мне нужен.
— Что ты задумала, Стеф?
Стефани ответила не сразу:
— Надо найти какой-то выход, Билл. Что-то предпринять. Я никогда в жизни не попадала в подобную переделку. Моего отца убить мало за то, что мне приходится теперь расхлебывать кашу, которую он заварил.
Билл мрачно кивнул.
— Признай, что семья Харперов в долгу перед Джилли, — продолжала Стефани.
Билл опять кивнул.
— Тебе никогда не приходило в голову, что будет, если Джилли отправится в суд и потребует свою долю наследства?
Билл ахнул:
— Половину?
— Да, половину всего моего состояния! — горячо воскликнула Стефани. — Если ей захочется испортить нам жизнь, она подаст на нас в суд и погубит фирму. Лучше я сама, по собственной воле, предложу ей то, на что она все равно имеет право претендовать. Или ты придумал более разумный выход?
— Ну, так сразу что можно придумать? — проворчал Билл. — Однако ты обо всех судишь по себе, Стефани. Ты слишком прямодушна и не желаешь замечать, что бывают плохие люди, подонки, мошенники.