Тейтум, тилли-лилли…
Да, он чувствовал, что у него не было чего-то. Ни власть, ни богатства, ни почести не в состоянии были развеселить императора. Не мог он даже читать книгу великого Фо, он закрыл ее. Ах, он грустил, что у него не было другого Я, которому бы он мог сказать: «Смотри! Это все мое! » Его сердце жаждало любви юней девы, красоту которой он мог бы боготворить. Он, перед которым весь свет преклонял колени, которому все люди служили, как рабы, он грустил о том, что любовь не сковала его своими цепями. Но где найти деву, которая была бы достойна лежать в объятиях брата солнца и луны? Где отыскать ее?
Тейтум, тилли-лилли, тейтум, тей!..
Была одна, достойная быть подругой великолепного Ю-ань-ди, быть царицей в стране вечной весны, где растут деревья с золотыми стволами, серебряными ветвями, смарагдовыми листьями и плодами, которые так же вкусны, как яблоки бессмертия. Но где была эта жемчужина? Не утопала ли она в море слез, не лежала ли она на дне колодца горести, или покоилась в садах радости? Ее глаза, которые блеском спорили с лучами солнца, глаза, которые должны бы были освещать целые царства, были подернуты флером горести. И кто был причиной этой горести? Нечестивый, сребролюбивый мандарин Чу-чунг Полли-чунг Ке-ти-ту. Тейтум, тилли-лилли…
Великий Ю-ань-ди созвал всех мандаринов. Весь блестящий двор его, все вельможи склонили головы свои во прах перед золотыми словами, которые полились из уст брата солнца.
— Слушайте меня, вы, первые мандарины, князья и вельможи моей империи! Внимайте словам Ю-ань-ди. Не имеет ли каждая птица, которая рассекает воздух, каждый зверь, который крадется в лесной чаще, подруги? У всякого из вас нет ли очей, которые только на вас изливают блеск свой? Неужели я так несчастлив, несмотря на свое величие, или, лучше сказать, так несчастлив своим величием, что не могу унизиться до того, чтобы любить? Но и брат солнца и луны во время своего пребывания на земле не может жить без подруги. Ступайте же по всей земле искать подругу для вашего повелителя, чтобы он, подобно брату своему, солнцу, которое вечером погружается в объятия океана, мог склонить голову свою на грудь подруги. Ищите, говорю я, на всех концах вселенной это сокровище и принесите его к золотым ногам нашим. Но сперва, о мудрецы и астрологи, вопросите у светил небесных не причинит ли это соединение нам или нашей Великой Империи какого-либо несчастья.
Тейтум, тилли-лилли, тейтум, тей!..
Укажите мне звезду, которая бы не запрыгала от радости при мысли, что может исполнить волю брата солнца и луны; найдите мне планету, которая бы не решилась всеми силами содействовать исполнению желаний своего близкого родственника! Да, все они преклонялись пред глазами астрологов, как верблюд преклоняет колена для принятия на свою спину всадника. Но они нисколько не потускнели, когда, по требованию вопрошателей, слили воедино блеск свой и осветили в книге судеб страницу, исполненную слез. Радость выплывала на поверхность ее в виде дождевого пузыря. Мудрецы приуныли, узнав решение судьбы, и, склонив голову во прах, объявили об этом лучезарному Ю-ань-ди: