— Между прочим, Остин, вы знаете ли, что у нас объявился новый сосед? — спросил этот помещик.
— Это, должно быть, во Фрамптонском имении, — отвечал Остин. — Я слышал, что оно продавалось и кем-то уже куплено.
— Да. Я видел его. Это ваш собрат по профессии, отставной майор, очень живой и веселый ирландец, такой сообщительный. Жена его не особенно высокого происхождения, но очень добрая, хорошая женщина, такая толстушка и замечательно простосердечная. Вы, я полагаю, сделаете им визит?
— Разумеется, — отвечал Остин. — А скажите, как ему фамилия?
— Майор Мэк-Шэн. Он служил, кажется, в 53-м полку.
Если бы сердце Остина пронизала пуля, он испытал бы не более тяжкий удар. Он так покачнулся на седле, что приятель это заметил.
— Что с вами, Остин? В чем дело? Вы вдруг побледнели. Вы нездоровы.
— Действительно, нездоров, — отвечал Остин, овладевая собой. — Сделалась страшная схватка в груди, где у меня старая рана. Но это пройдет.
Остин остановил лошадь и приложил руку к сердцу. Сосед подъехал к нему вплотную.
— Сегодня хуже обыкновенного. В прошлую ночь то же самое было, только легче. Боюсь, что мне нужно будет вернуться домой.
— Мне проводить вас?
— О, нет, зачем же? Я не хочу лишать вас удовольствия. Да мне уж и лучше гораздо. Почти прошло. Поедемте, а то опоздаем к началу охоты.
Остин решил овладеть своими чувствами. Приятель ничего и не думал подозревать, но преступникам постоянно кажется, что их подозревают. Несколько минут ехали молча.
— Вот и хорошо, что вы не вернулись домой, — заметил приятель. — Вы теперь увидите нового соседа, он тоже записал свою свору. Говорят, у него хорошие лошади. Мы увидим, как он ездит.
Остин ничего не отвечал на это, но, проехав немного вперед, он вдруг остановился, говоря, что ему опять больно, и что он решительно не может ехать дальше. Сосед выразил горестное сочувствие, и они расстались.
Остин сейчас же вернулся домой, расседлал лошадь и прошел к себе в комнату. К нему поспешила жена.
— В чем дело, милый? — спросила она.
— А в том дело, что само небо против нас, — отвечал Остин, шагая взад и вперед по комнате.
— Не говори этого, Остин. Что такое случилось?
— То, что я теперь буду как бы под домашним арестом на все время, — отвечал Остин. — Нам больше здесь жить нельзя.
Он бросился на диван и объяснил жене все. Та принялась его утешать. Почему он думает, что Мэк-Шэн его непременно узнает? Столько времени прошло, и у него другое имя. На это Остин возразил, что во всяком случае все узнают, что он никогда не был офицером, и это его страшно уронит во мнении соседей.