— Ладно, мы посмотрим, — возразила Нэнси, появляясь в лодке и лукаво взглядывая прямо в лицо мистрис Чоппер. — Дело в том, тетенька, что вы ведь и сами не знаете, какая вы добрая женщина.
— Зато я знаю, Нэнси, какая вы женщина, — ответила старушка.
— О, это все знают: сама себе враг, больше никому.
— Что верно, то верно, и я вас очень жалею.
— Не думайте, я к вам не клянчить пришла, а просто поболтать с вами и взглянуть поближе на этого хорошенького мальчика.
— Не правда ли, как он похож на Питера?
— О, очень похож. Вылитый Питер. Глаза, нос, рот — все ужасно похоже. Даже странно!
— Я никогда не встречала такого сходства! — воскликнула мистрис Чоппер.
— Изумительно! — подтвердила Нэнси. Чтобы угодить старушке, она принялась хвалить Джо и восхищаться его сходством с Питером, и так умаслила этим старую маркитантку, что та при расставании отпустила ей и селедок, и хлеба, и табаку.
— Записать все это, мистрис Чоппер? — спросил Джо.
— Боюсь, что это будет бесполезно, — ответила успевшая одуматься старушка. — Впрочем, запиши где-нибудь. Потом все равно придется списывать в безнадежные долги. Отчаливай, Вильям, от брига, поедем к большому кораблю.
Когда лодка оттолкнулась от брига, на котором была Нэнси, старушка сказала:
— Хоть бы эта Нэнси перевелась в какой-нибудь другой порт. Сколько у меня за ней денег пропадает!
— Верно! — засмеялся лодочник. — Она не только вас, она кого хотите сумеет обойти — мужчину и женщину, старого и малого, и даже самого черта. Такая плутовка!
В течение всего дня лодка ездила от одного корабля к другому, и к пяти часам вечера весь товар был распродан — частью на наличные, частью в кредит. Вместо того лодка оказалась нагруженною пустыми бутылками, бельем для стирки, сухарями и разными предметами менового торга. Мистрис Чоппер велела лодочнику править к берегу.
Когда все ящики и другие вещи были принесены из лодки в дом, мистрис Чоппер послала в кухмистерскую за обедом, как делала обыкновенно. Джо сел обедать вместе с ней. Когда они кончили, мистрис Чоппер сказала ему, что теперь он, если хочет, может погулять и поразмять себе ноги, а она займется разборкой белья и сдачей его в стирку. Джо, разумеется, с восторгом воспользовался позволением, потому что ноги размять ему и впрямь не мешало — они у него совсем затекли от долгого сиденья в лодке среди корзин с яйцами, селедок и других таких же удобств.
Познакомим, однако, читателя поближе с мистрис Чоппер. Она была вдовой лоцмана, который незадолго до своей смерти снабдил ее известной суммой денег из своих сбережений и посадил маркитанткой. Когда он умер, она стала продолжать дело уже сама от себя. Люди называли ее богатой, но ведь понятие богатства очень условно: в глазах простого класса тот, кто имеет двести или триста фунтов в банке, уже богат. Главное ее богатство составляли, кажется, безнадежные долги, записанные в семи или восьми памятных книжках, в которых разбирался теперь Джо.