Я быстро опустил ее наземь. Пальцы Морганы, готовые к битве, расслабились, ярость на лице сменилась печалью, а глаза наполнились слезами.
— Давай, делай свою гнусность и никогда не возвращайся, — закричала она.
— Я уйду, но я буду любить тебя до самой смерти. — Я повернулся и пошел прочь. А за спиной я услышал ее плач, похожий на рыдания ребенка.
Я вернулся к костру пленников. Аэла спокойно попивал вино, принесенное ему одним из его сторонников. Он отставил кружку, вытер губы и отер красивую мягкую бороду, но не выказал ни малейшего беспокойства при моем появлении.
— Не торопись, — остановил меня Алан, бросив один быстрый взгляд на мое лицо.
— Чего будет стоить эта задержка?
— Кто знает? Наши главные силы уже прибыли. Будут приказания для Рольфа?
— Сейчас я могу думать только о себе.
— Будешь ты драться, или нет, тебе нужно отдохнуть. Ты же знаешь, что Аэла отличный боец…
— Я не знаком с приемами норманнов, — запальчиво перебил Аэла. — Если я одолею, то лишь с Божьей помощью, милостью единственного Бога.
Китти не могла понять его слов, но что-то в его тоне заставило ее схватить меня за рукав и прошептать.
— Будь осторожен, Оге, он пытается взбесить тебя.
— Я не бык, чтобы беситься. — Я повернулся к Аэле. — Будем биться на мечах без щитов.
Китти пронзительно рассмеялась над выражением лица Алана. Я же смотрел на плохо скрытую радость на лице Аэлы.
— Теперь можно с полной уверенностью сказать, что в тебе благородный дух, несмотря на низкое происхождение, — величественно произнес он.
— Будем биться насмерть. И павший не получит пощады.
— Согласен, только давай пойдем еще дальше: пусть наш поединок решит все, и наши люди не будут потом сражаться. Победитель получит мою корону, а мы сохраним многие жизни. Если я возьму верх, твои люди будут биться плечом к плечу с моими против Осберта, и не как подданные, а как братья.
— Останешься ты в живых или умрешь, но никогда тебе больше не сидеть на троне Нортумбрии.
Аэла вспыльчив — он говорил об этом на исповеди брату Годвину, — и его лицо начало багроветь. Но затем он вспомнил, что брата Годвина рядом нет, дабы помочь ему усмирить себя во имя всех святых и Господа.
— Если бы ты действительно был высокорожденным, ты бы знал, что не следует полагаться на удачу.
— Да, но я норманн.
— А какую награду получу я, победив тебя? Если ты меня убьешь, то получишь мою корону…
— А если ты убьешь меня, то можешь сохранить меч, который твоя мать отдала мне. А затем Куола отрубит тебе левую руку, палец с правой руки, вырвет передний зуб, а Китти обреет твои волосы, так что ты станешь похож на только что вылупившегося галчонка, и тогда ты сможешь уйти с миром.