С этими словами он спокойно уселся мастерить вертел для жаркого.
Глядя, как ловко Коннор орудует ножом, Джемма буквально кипела от злости. Вот то, чем этот жалкий оборванец привык заниматься всю свою жизнь! Он выглядел таким довольным судьбой, что ей хотелось сломать последний уцелевший стул о его голову.
Коннор сделал вид, что полностью поглощен своей работой, хотя чувствовал внутреннее напряжение Джеммы. Ему уже хорошо был знаком этот мечущий молнии взгляд, ее манера сжимать губы и задирать подбородок, когда она злилась. Не будь она сейчас такой слабой, давно бы уже огрела меня стулом по голове, ухмыльнулся Коннор про себя. Ну и пусть дуется, так привычнее: ему очень недоставало прежней Джеммы, строптивой и непокорной. Нанизав куропаток на вертел, он укрепил жаркое над огнем.
Еще вчера он сходил с ума от отчаяния, не видя никакого смысла в продолжении этой бессмысленной игры, сейчас внутри у него все дрожало от возбуждения в предвкушении чего-то нового, необычного. Какими они будут, их дни жизни здесь? Поэтому-то Коннор всегда и принимал пари, придуманные Спенсером: они всегда сулили интересные, захватывающие приключения, были трудновыполнимыми, но тем желаннее становилась победа…
Макджоувэн бросил взгляд на Джемму. Она стояла у открытой двери, сложив руки на груди. Внезапно Коннор понял, что большая часть его воодушевления основывается на неодолимом желании, которое он снова почувствовал к Джемме, проснувшись возле нее сегодня утром. С тех пор как он обладал ею, прошло много времени, и его тело не желало мириться с таким длительным перерывом.
Теперь, когда цель их изнурительного путешествия достигнута, пора бы приниматься за осуществление плана, который он задумал: покорить себе эту маленькую гордячку при помощи настойчивого ухаживания, нежности и лестных слов — всего, на что так падки женщины. Джемма и сама не подозревает, насколько она страстная и чувственная натура, будто специально созданная для любви.
О! Коннор прекрасно понимал, что он далеко не первый, кто испытывает к ней подобные чувства. Но его переполняла гордость, что именно он был первым ее мужчиной, и что ему, а не кому-то другому предстоит научить девушку искусству любви. Он ни на минуту не сомневался, что Джемма будет пылкой и прилежной ученицей. Не случайно ведь в их безумную брачную ночь она вопреки своему желанию в какой-то момент откликнулась на его страстный призыв. А любовь? Что ж, она придет сама собой. Так всегда было.
— Джемма!
— Да? — Девушка взглянула на Макджоувэна.
— Нужно на что-нибудь положить наших птичек, когда они поджарятся. Поищите в повозке.