Нащупав рукой грудь девушки, Коннор нежно сжал ее. Поцелуи его становились все настойчивее, губы его словно огнем жгли ее грудь… Она почувствовала невероятную слабость в коленях. И если бы Коннор не подхватил ее, бережно уложив затем на ковер, она бы упала, совершенно обессиленная его неистовыми ласками.
Холодный воздух коснулся разгоряченной кожи ее плеч, с которых Макджоувэн спустил платье. Искусной рукой поглаживая бедра Джеммы, Коннор склонился над ее обнаженной грудью. Бережно обхватив губами затвердевший сосок, он принялся ласкать, его языком. Дыхание Джеммы участилось. Она чувствовала, как кровь пульсирует у нее в том месте, на которое так дерзко посягнул Коннор в прошлый раз. Но если тогда его прикосновения вызывали у Джеммы лишь страх, то теперь она не испытывала ничего, кроме сильнейшего желания близости с ним. Размягченная, увлажненная, ее плоть трепетала от поцелуев Коннора. Когда же он на какое-то мгновение приподнялся над ней, Джемма, запустив пальцы в его густые темные волосы, с силой при-, тянула его обратно.
Привстав на одно колено, Коннор загасил единственную свечу, горевшую на столике, и в комнате воцарилась полная темнота, тут же наполнившаяся страстными стонами и вздохами желания. Последняя из юбок Джеммы, прошуршав, отлетела в сторону. Чувствуя рядом быстрые движения Коннора, девушка догадалась, что он тоже разделся. Ею овладела странная смесь смущения и острого желания одновременно.
Голос Макджоувэна был до бесконечности нежен, когда, нащупав в темноте руку Джеммы, которой она заслонилась в порыве стыдливости, он отнял ее от лица девушки и произнес:
— Не надо бояться, любовь моя. В этот раз не будет больно, я обещаю. Мы оба испытаем огромное наслаждение, поверь мне.
Его руки скользнули вдоль ее спины; он повернул Джемму лицом к себе и страстно приник к иен. Она почувствовала, что он весь дрожит… На какое-то мгновение ей даже стало страшно. Но, к своему удивлению, она обнаружила, что муж не спешит сразу же овладевать ею. Его рука продолжала поглаживать ее между мет, постепенно с настойчивой нежностью раздвигая их. Когда же он прикоснулся к набухшей, словно почка весной, плоти, Джемма судорожно вздохнула:
— Коннор!..
Несколько мгновения спустя она снова испустила вздох, на этот раз полный желания, а не страха. Отбросив всякое смущение, она изогнулась под ним, раскрываясь навстречу его неистовым ласкам.
— Коннор, — простонала девушка. В голосе ее было столько страстной мольбы, что он понял — быстро вошел в нее и тотчас задвигался туда и обратно, усиливая накал их страсти.