Лана проводила Валерия на аэродром. Оба они безмятежно улыбались и со стороны казались счастливой парой. Прощаясь, он задержал ее безвольную руку в своей руке и торопливо, словно уговаривал себя, сказал:
— Я приеду. Я обязательно приеду. Можешь не сомневаться. И помни, о чем я говорил…
Накануне он горячо убеждал, что она должна учиться и найти свое место в жизни. Что у нее должна быть надежная моральная опора, что ее судьба в ее собственных руках…
Она в ответ улыбалась.
Работала она старательно. Встреча с Валерием словно зарядила ее энергией и жаждой что-то делать. Одетая в свое серо-сиреневое платьице, облегающее фигуру, она сноровисто катила перед собой тележку на колесиках с супами, борщами, котлетами, рагу, сырниками и компотами, приветливо кивала отдыхающим, отвечала на их шутки. И только по мелким бисеринкам пота на лбу и носу, да растрепавшимся прядям золотисто-светлых волос на висках можно было догадаться, как ей нелегко.
Пока Валерий не уехал, он обычно ждал ее в конце смены. У столовой на зависть другим — мужчина хоть куда — модно одетый, ладная фигура атлета, мужественное открытое лицо. 00 принимала душ, переодевалась, и они шли куда-нибудь развлечься.
— Кто это? — однажды игриво-заинтересованно спросила шеф-повар — огрузшая молодящаяся женщина в летах, прицениваясь взглядом к Валерию, который прохаживался снаружи вдоль окон пищеблока.
Лана поежилась, ей не хотелось ничего объяснять — есть ведь досужие люди, так и норовят сунуть нос в чужие дела.
— Так, один человек, — нехотя сказала она.
— Смотри, девочка, не подцепи чего-нибудь, — съязвила шеф-повар. — Не дай бог, принесешь сюда какую-нибудь гадость. Не забывай, где работаешь.
— Вы лучше за собой смотрите, — огрызнулась Лана. Шеф-повар недобро посмотрела на нее и отвернулась. Она не простит Лане этих слов.
Валерий уехал, Лана стала ждать, сама не зная чего. Ведь он не обнадеживал и не обещал писать. А вдруг все-таки. Но писем не было. Постепенно день за днем все, что у них было, стало затушевываться в памяти, все дальше уплывать в прошлое.
У нее как-то незаметно начало побаливать внизу живота. То ли простыла, думала она, то ли натаскалась тяжестей. Время от времени в самый неподходящий момент возникала тянущая, исподволь нарастающая боль. Дальше — больше. Пройдет, надеялась она, старалась отогнать тревогу, не думать о боли, как будто если не думать о боли она сама собой исчезнет.
Однажды в гастрономе в толпе нос к носу столкнулась с Юрием Гавриловичем. Он не мог сдержать восторга, бросился обнимать ее, выкрикивая: