«Великие державы всегда были колониальными державами. Как в Боснии, так и в Индии. Только Германия и Италия составляют исключение из этого правила, потому что их объединение произошло слишком поздно» (Kurt Hasset Deutschlands Kolonien, 1910), – вот общая точка зрения германской научной, политической, промышленной элиты в конце XIX– начале XX веков. Разумеется, Германия старалась обеспечить свое присутствие всюду, куда она могла дотянуться: в Африке, Китае, Латинской Америке. Однако её влияние закреплялось преимущественно через торговлю. Несмотря на общепризнанно блестящую систему продвижения немецких товаров на рынок и талантливых коммивояжеров, успехи Германии решительным образом зависели от воли реальных хозяев заманчивых земель, прежде всего Британии, подкреплявших свое право убедительными военными средствами. Одним росчерком пера Британия, Франция, Россия могли уничтожить германскую промышленность, ограничив поставки необходимого ей сырья или доступ германским товарам на мировые рынки. Самый же лакомый кусок – Индия – вообще оставался вне поля досягаемости германской империи.
Такое положение дел казалось нестерпимым для стремительно наращивающей свои мускулы страны, и колониальные планы стали общим знаменателем для практически всех слоев германского общества.
Конечной целью Германии, как до того Франции и, вероятно, России, была, разумеется, Индия – богатейшая страна, бриллиант в короне Британской империи, дверь в Юго-Восточную Азию и Южные моря.
Идея одержать победу над Британией, достигнув по сухопутному пути через Ближний Восток Индии, не нова. Эта идея готовилась еще до появления Наполеона на политическом горизонте. Морские маршруты уже в те времена полностью контролировались Англией, и другого пути в Индию, кроме как через Египет и нынешнюю Палестину, у Франции не было. Не имея сил сражаться с Англией на море, можно было, однако, захватить Египет, блокировать Суэцкий перешеек и либо использовать для пути в Индию Красное море, что относительно опасно, либо идти дальше, пешком, повторяя маршрут Александра Великого. Поэтому еще в 1785 г. королевский посланник в Константинополе Шуазель-Гофье заключил с мамелюкскими беями соглашение о транзите французских товаров через Египет к Красному морю, а оттуда в Индию. Революция на время отложила эти планы, но только на время.
Началась мощная идеологическая подготовка французского общества к восточному походу. После опубликования в 1787 г. книги Константена Франсуа Вольнея «Путешествие по Египту и Сирии» о трех его путешествиях по Египту и Ближнему Востоку, которые он совершил в 1783, 1784, и 1785 годах, Восток вошел в моду. Франция зачитывалась «Мемуарами о тюрках и татарах» барона де Тотта, резидента Версаля при дворе Бахчисарая, и «Историей арабов» Жак-Виктор-Эдуарда Тебу де Мариньи, побывавшего, помимо прочего, и в Черкесии. Достоверно известно, что восхищение Востоком не миновало и Наполеона. Фраза «великие судьбы вершатся на Востоке» стала расхожей. Иными словами, идея витала в воздухе. На заседании Французского института 3 июля 1797 г. Талейран, член Отделения моральных и политических наук, зачитал «Заключение о преимуществах, которые можно получить в современных условиях от новых колоний», в котором ясно обозначил колониальные устремления Франции.