– Ты этого хочешь? – спросила Катя.
В ее голосе прозвучала неуместная невинность.
– Нет, – резко возразил он. – Может, освежить твою память кровью?
Катя наблюдала, как его рука метнулась к ножу. Едва его пальцы сомкнулись на рукоятке, Катя подняла связанные руки и томно закинула их за голову.
Только тогда она подняла глаза и взглянула своему мучителю в лицо. Облегчение, ужас и чувственность охватили ее.
– Вот так, Илья? – спросила она шепотом.
– Раздвинь ноги пошире.
Когда Катя повиновалась, Касатонов сорвал свою замызганную грязью рубаху. Его грудь была бледной, гладкой и безволосой, как белый камень под луной. На руках и плечах перекатывались мускулы, кожу покрывали глубокие шрамы.
Он отшвырнул рубашку. На минуту его рука легла на рукоятку ножа за поясом. Внезапно в лунном свете блеснула сталь.
– Если ты мне не угодишь, я убью тебя, – предостерег Касатонов. – Впрочем, убить тебя я всегда смогу.
Катя промолчала: он не лгал. В этом состояла тайна его власти над ней.
Она никогда не знала, какая смерть – «маленькая» или настоящая – ждет ее в объятиях Ильи Касатонова.
Он бросил нож у постели, расстегнул пояс и уронил одежду на пол. Пройдя к изголовью кровати, он застыл в лунном свете, озаряющем выпуклые шрамы, которые покрывали большую часть его чресел.
Катя издала полувздох-полувсхлип. Перевернувшись на бок, она протянула связанные руки и принялась ласкать рубцы так, словно они были средоточием ее счастья.
Крохотный клочок плоти ожил под ее пальцами – это было все, что осталось от гениталий Касатонова. Ласкающим движением она прижала ладони к прохладным шрамам.
– Я так соскучилась по тебе! – прошептала она.
Касатонов ничего не ответил. Он просто стоял, позволяя Кате гладить его рубцы и остатки мужского естества. Он не раз размышлял о том, что было бы, если бы афганские ублюдки оказались менее профессиональными хирургами.
Или попросту неумелыми.
Медленно подняв глаза, Касатонов наслаждался ласками опытных рук Кати.
– А я уже боялась, что не дождусь тебя, – со вздохом призналась Катя.
– Какая тебе разница? – хриплым от возбуждения голосом спросил он. – Ты же знаешь, что от меня ничего не получишь.
– Я получу именно то, о чем мечтаю.
Катя придвинулась ближе и подняла голову, чтобы прикоснуться губами к шрамам на жалком клочке плоти.
– Нет, не так, – вдруг произнес он.
Отвернувшись, Касатонов направился к морозильнику, где всегда ждала водка.
На миг взгляд Кати метнулся к ножу, лежащему у постели.
«Нет, остановила она себя. – У меня связаны руки, а он слишком силен и стремителен».
Об этом она узнала в первый же раз, когда Касатонов овладел ею. Об этом напоминали тонкие линии шрамов под волосами на лобке.