— Конечно! — воскликнул Шандо. — Он сам упоминает об этом в конце последнего тома своего повествования, вернее, последнего дошедшего до нас тома, так как вы, надеюсь, не сомневаетесь в том, что повесть эта имела еще продолжение?
— То есть как? Какого рода продолжение?
— Да это очевидно! Ведь тот рассказ о Робинзоне, который дошел до нас, прерывается на четвертом путешествии Робинзона, когда он вернулся в Йоркшир, поселился там и жил спокойно со своей женой и детьми. Но примите во внимание то, что будь этот рассказ вымышленным романом, такого рода развязка была бы положительно нелепой. Человек с таким талантом, как Даниель Дефо, если он мог придумать эту историю, никогда не удовлетворился бы таким бесцветным концом, не допустил бы, чтобы Робинзон после стольких удивительных приключений вдруг зажил самой заурядной мещанской жизнью в колпаке и туфлях в глухом углу Йорка! Нет, это положительно невозможно!.. Будь это вымышленный рассказ, — не мог остановиться Шандо, — автор, несомненно, заставил бы своего героя пасть жертвой его непреодолимой страсти к скитаниям по свету, заставил бы его погибнуть трагической смертью после того, как счастье несколько раз ему давалось в руки… Вот почему я утверждаю, что или до нас не дошел полный рассказ о приключениях Робинзона, или где-нибудь существует или должен был существовать полный том его мемуаров, какая-нибудь затерявшаяся рукопись, повествующая нам о его последних приключениях, или же этого окончания никогда не существовало по той простой причине, что никому не было известно, как окончил свою жизнь знаменитый Робинзон, что также весьма вероятно.
— Предположение это, конечно, тоже довольно смелое, — заметил Поль-Луи, не в силах удержать улыбки. — Но вместе с тем…
— Ну, так слушайте же, — продолжал подбодренный этим замечанием Шандо. — Заметьте, какое странное стечение обстоятельств: во-первых, в графстве Йорк существует всего только одна семья Робинзонов Крузо, или Крузо Робинзонов, а знаменитый путешественник был именно оттуда родом; во-вторых, он говорит, что, вернувшись на родину, он женился и имел детей, которые были уже взрослыми, когда он предпринял свое последнее известное нам путешествие; в-третьих, он сообщает, что снова вернулся в Йорк в 1705 году, когда ему было уже семьдесят два года, и на этом прерывается то, что нам о нем известно. Не имеем ли мы после этого достаточных оснований предполагать, что род его продолжается, что мы, внуки, правнуки, праправнуки и так далее, по прямой линии рождались и умирали в Йорке, и что сам он нашел смерть где-нибудь вдали от своей семьи?! Заметьте, что столь необычный человек, как Робинзон Крузо, не мог бы бесследно и незаметно исчезнуть в небольшом провинциальном городке, и смерть его неизбежно должна была бы наделать шума, если он умер в Йорке своей смертью.