Да здравствует Франция! Мы спасены! Мы выйдем сухими из воды! Ура! Ура! Ура!..
Так кричал Жерар, упоенный восторгом и надеждой.
Вдруг страх овладел им. А что как эта диковинная птица развалится, лишь только прикоснешься к ней? Вот было бы несчастье. Раньше, чем звать сюда других, недурно убедиться самому…
Жерар, дрожа от волнения, приближается, взбирается на уступ ниши, в глубине которой приютилась ископаемая птица, дотрагивается опасливо до гигантского остова. Окаменевшие кости, затвердевшие как камень хрящи неподвижны под его рукой. Он трогает их уже посмелее, пошатывает, трясет, они остаются непоколебимы в своем мраморном оцепенении. Одним прыжком он вскакивает внутрь птицы, усаживается на одном из ее ребер. Он смерил глазами размеры скелета и находит, что в нем прекрасно могут поместиться четыре человека со всеми необходимыми припасами и инструментами. Эта птица ничуть не меньше искусственной птицы Вебера. Жерар, не помня себя от радости, замечтался: «Это спасение, — думает он о своей находке. — Достойный предок современных птиц! Если даже ты сыграешь с нами злую шутку, если мы упадем вместе с тобой и сломаем себе шею, сознаюсь, я предпочитаю такую смерть медленной агонии здесь, на острове… Впрочем, я ничего не страшусь! Ты, кажется, здоровенный и, наверно, сам будешь радешенек снова полетать, так зачем бы тебе губить нас, старина?.. Но какой же я, однако, эгоист! Я здесь упиваюсь своим открытием, а брат тем временем ждет меня… До свидания, Эпиорнис! До скорого!.. Ты думал, что твоя карьера кончена, нет, еще поживем! Придет и на нашу улицу праздник!..»
Жерар бегом пустился в обратный путь. Скоро он прибежал в пещеру, где Анри, тщетно помучившись над неразрешимой задачей, сидел и молча курил.
Жерар влетел как бомба, бросился брату на шею и стал душить его в своих объятиях. Тот ничего не понимал. Тогда, отстранив от себя Анри и положив ему руки на плечи, Жерар обратился к нему:
— Прости, не сердись! — сказал он, а глаза его так и блестели, улыбка озаряла лицо. — Но ты сейчас поймешь, почему я так взволнован… Я пришел сказать тебе, чтобы ты собирался уезжать отсюда! Да, сударь, мы улетим из этого заколдованного места. Локомотив уже топится, и я надеюсь, что мы не опоздаем к поезду…
— Я тебя не понимаю, — сказал Анри, невольно побледнев, — корабль?.. Наконец-то!..
— Эпиорнис, милый мой!.. Подлинный Эпиорнис, такой, какого никогда не видывал в музее, о каком им там никогда не снилось!.. Окаменелый остов исполинской птицы, гигант, говорю я тебе, точно нарочно созданный для нас!.. Это идеальный остов для твоего мотора! Мы искали материала для устройства аэроплана, а между тем воздух и солнце, очистив и отполировав в течение нескольких сот лет остов птицы, любезно предоставили его к нашим услугам. Я нашел скелет Эпиорниса, назови меня кретином, если я ошибаюсь!..