Он выпил литров сто…
А потом блевал. Сначала водой, смешанной с кровавыми останками падалыцика, затем исторгал свои внутренности.
А потом опять пил и снова блевал…
В колодце было прохладно, а ночью даже холодно. Сквозь пролом медведь смотрел на луну, но ему не свойственно было выть, а потому он и не выл.
И ни о чем не думал.
Медведь был затравлен.
Он не мог выбраться из колодца, потому что глубина его была около пяти метров, а рост зверя около трех. Да он особенно и не рвался наверх. Лучше умереть от голода, нежели от жажды…
Ему далее удалось поймать ящерицу, которая скользила по влажным камням к солнцу. Он попросту слизнул ее со стены.
На исходе третьего дня медведь вспомнил вертолет и выстрел. Особенно выстрел ему вспомнился…
А потом началась песчаная буря, которая продолжалась неделю. Колодец постепенно заваливало песком, но медведь время от времени откапывал водяную струйку и пил. А потом колодец завалило наполовину, и он не смог отрыть родник. Зато у него получилось выбраться на свободу.
Это было ночью, а утром он увидел людей…
— Пойдешь туда! — указал Бердан, вытащив сухую руку из варежки. — Через пролив Ивана Иваныча, однако.
— Беринга? — уточнил Ягердышка.
— Его…
Они стояли лицами к восходящему светилу, жмуря и без того узкие глаза-щели.
— Там — Америка! — величественно, как первооткрыватель, сообщил старик.
— Дойдешь ли, не знаю… Поди, не дотянешь, в полынью провалишься, и сожрет тебя щокур.
— Не боись! — улыбнулся Ягердышка, сдерживая собачью упряжку. — Не сожрет, поди!
— Сожрет! А я поймаю щокура этого, пожарю и съем!
Старик жевал смолу, поплевывал на снег и казался довольным.
— Каннибал, — заулыбался Ягердышка. — В ад пойдешь. Там тебя Кола дожидается!
— Хочешь смолы? — поинтересовался Бердан.
— Давай, — обрадовался чукча.
— А вот фига тебе! — Старик уставил сухой кулачок прямо в физиономию Ягердышки. — Фига на рыбьем жире!.. Он меня в ад, а я ему смолу!
— Да в аду столько смолы! — не понимал чукча. — Сколько хочешь!.. А ты кусочка жалеешь! Купаться в смоле станешь!
— Правда? — недоверчиво покосился эскимос.
— Истинная, — ответил Ягердышка и перекрестился.
— А чем плох ад тогда, если в нем смолы так много?
— Этого я тебе не могу сказать, пока кусочек не дашь!
— Не дам! — железно рек Бердан. — Пока не скажешь.
— Ну ладно, — сжалился чукча. — Так и быть, скажу… В аду так много смолы, сколько хочешь! — парень развел руками. — Только кипящая она, и тебя в ней варить будут!
— Тьфу! — разозлился Бердан. — Чтоб ты провалился!
— Не дашь пожевать?
— Ы-ы-ы-ы… — услышал Ягердышка в ответ.