— Для каши не требуется никакого рецепта.
Рикка принялась за еду. Каша была съедена в мгновение ока.
— Есть еще, — предложил Дракон, однако Рикка покачала головой, снова слегка смутившись.
— Что касается минувшей ночи… — начала она.
— Тебе приснился дурной сон. Я просто обнял тебя, и ты успокоилась, только и всего.
— Это очень любезно с вашей стороны. — Девушка быстро взглянула на викинга и снова отвела взор. — Спасибо.
— Похоже, ты не слишком привыкла к доброму отношению.
Рикка вымыла миску и вернула Дракону. Вероятно, ей запали в душу слова о том, что она будет помогать ему по хозяйству. А может, она просто хотела выиграть время для ответа на вопрос, чтобы каким-то образом не раскрыть свое инкогнито.
— Я такая, какая есть. — Сама того, не сознавая, Рикка высказала мысль, которая пришла в голову Дракону этой ночью. Это заявление поразило его. Означает ли это, что они так похожи? Несмотря на естественные отличия, существующие между мужчиной и женщиной, он чувствовал в ней гордость и силу, мужество и стойкость — те самые черты, которыми, ему хотелось думать, обладал он сам.
Его скульптурные черты лица осветила неожиданная улыбка. Рикка удивленно взглянула на мужчину, затем нахмурилась.
— Чему вы улыбаетесь?
— Я просто подумал, что ты похожа на воина, а точнее — на воительницу. Существуют легенды о таких женщинах.
— Боадицея не из легенды. Она реальна.
— Боадицея… Это была… Ага, вспомнил. Это древняя королева бриттов, которая выступила против римлян. — Этих людей Дракон считал мифическими созданиями до того времени, пока не попал в Византию и не убедился в обратном. Будь он саксом, он знал бы о королеве бриттов, как знала эта девушка. — Ну да, Боадицея. А как насчет амазонок?
— Насчет кого?
— Амазонок. Может, я расскажу тебе о них. Ты что собираешься делать сегодня?
Захваченная врасплох, Рикка сказала первое, что пришло ей в голову:
— Сбежать.
Его улыбка превратилась в гримасу.
— Ты, по крайней мере, честная.
Конечно, она была честная, правда для нее была так же естественна, как для других — дыхание. Для нее в этом отношении и не существовало альтернативы. Но тот факт, что он разглядел в ней эту черту, впитанную с молоком матери, удивил Рикку. Викинг вдруг показался ей даже ближе, чем тогда, когда лежал рядом на кровати.
Рикка сказала без обиняков:
— Вы могли бы взять меня этой ночью. Мы оба понимаем, что я не смогла бы этому воспрепятствовать, но вы этого не сделали. Поэтому я спрашиваю: почему вы держите меня здесь?
— Я твой должник. Из-за меня ты поранилась. Я хочу проводить тебя в безопасное место, если ты позволишь.