Взбежав по лестнице, Джей увидел, что женщина корчится возле двери, ведущей в номер Прайса, и кричит. Обойдя ее, Джей заглянул в открытую дверь.
Мертвая Дезире сидела на полу между телевизором и портативным холодильником. Первое, что заметил Джей, были обрубленные фаланги пальцев на обеих ее руках.
С того, что осталось от ее подбородка, на его фуфайку с надписью спасательной службы капала кровь.
Лицо Дезире было сплошной дырой: в него стреляли из автомата с расстояния менее десяти футов. Медового цвета волосы, которые еще прошлым вечером Джей самолично мылил шампунем, слиплись от крови и брызнувших на них кусочков мозга.
Откуда-то очень издалека, как это казалось Джею, до него долетел крик. И гул нескольких кондиционеров, словно в дешевом этом мотеле разом включили тысячи кондиционеров, прогоняя из этих бетонных клеток нестерпимую удушающую жару, и гул этот гуденьем пчелиного роя отдавался в его ушах.
— Итак, Прайса я отыскал в мотеле чуть дальше по той же улице. — Джей потер глаза сжатыми кулаками. — Я взял себе номер дверь в дверь с его номером. Убогую комнатенку. И просидел целый день ухом к стене, прислушиваясь к звукам, доносившимся из его номера. Уж не знаю, должно быть, я ожидал услышать что-нибудь, свидетельствующее о раскаянии — плач, стенания, — что-нибудь. Но он лишь смотрел телевизор и пил весь день. Потом вызвал себе проститутку. Еще и двух суток не прошло, как этот подонок застрелил Дезире и отрубил ей пальцы, и вот он уже, как последняя сволочь, требует себе бабу!
Джей зажег сигарету и секунду смотрел на огонек.
— После того, как проститутка отчалила, я отправился к нему. Мы немного повыясняли отношения, и я его малость побил. Я рассчитал, что он схватится за оружие, а там — была не была. Так оно и вышло. Это оказался пружинный ножик дюймов шести в длину. Оружие поганое, но счастье, что он его вытащил. Получилось, что я оборонялся. Вроде того.
Джей обратил к окну усталое лицо, потом выглянул наружу — дождь, похоже, теперь стал слабее. Когда Джей заговорил опять, голос его был бесцветный.
— Я полоснул его ножом по животу от бедра и до бедра и держал за подбородок, чтобы он глядел мне в глаза, когда его кишки вывалились на пол. — Он пожал плечами. — Думаю, что память о Дезире такого заслуживала.
На улице было градусов семьдесят пять, но воздух в закусочной, казалось, промерз и был холоднее кафельных плиток морга.
— И что же вы собираетесь теперь делать, Джей? — спросила Энджи.
Он улыбнулся туманной, призрачной улыбкой:
— Собираюсь обратно в Бостон, чтобы сделать то же самое с Тревором Стоуном.