— А может быть, она жива, — сказал Бубба.
— Угу, — отозвался я.
— Нет, серьезно. Как я сказал, на людей иной раз только диву даешься. До того, как эти два кретина очухались у меня дома, вы двое рассказывали мне, как она однажды обошлась с одним парнем, пшикнув на него нервно-паралитическим газом.
— Так что же? — спросила Энджи.
— Значит, она крепкий орешек, понимаете? Я что сказать хочу — представьте себе, рядом с вами человек, а вы вытаскиваете жестянку с газом и пшикаете ему в глаза. Знаете, это ведь не пустяк. Эта девчонка с характером. Возможно, она смогла как-то улизнуть от этого мерзавца Прайса.
— Но тогда она позвонила бы отцу. Попробовала бы наладить какой-нибудь контакт.
Он пожал плечами:
— Возможно. Не знаю. Детективы-то вы, а я всего лишь неуч, посаженный в тюрьму за хранение оружия.
Он откинулся на капот и, задрав голову, стал глядеть на гранитные стены, колючую проволоку и низкое потемневшее небо.
— Пора, — сказал Бубба.
Энджи крепко обняла его и поцеловала в щеку.
Я пожал ему руку.
— Хочешь, мы проводим тебя до самых дверей?
— Нет. Это вроде как вы мои родители и меня в школу в первый день провожаете.
— В школу в первый день, — повторил я. — Помню, ты тогда здорово отколошматил Эдди Рурке.
— За то, что он стал дразниться, что мои родители меня до дверей провожают. — Он подмигнул. — Ну, через год увидимся.
— Да мы раньше увидимся, — сказала Энджи. — Ты что, думаешь, мы тебя забудем и не станем ходить на свидания?
Он пожал плечами:
— Главное, не забывайте, что я вам сказал: на людей иной раз только диву даешься.
Мы глядели, как он шел по гравиево-ракушечной дорожке — ссутулившись, руки в карманах, под порывами ветра, вздымавшего в воздух сухие промерзлые травинки на газоне и трепавшего его волосы. В двери он прошел не оглядываясь.
— Значит, моя дочь находится в Тампе, — произнес Тревор Стоун.
— Мистер Стоун, — сказала Энджи, — вы ведь слышали, что мы вам говорили, не так ли?
Он запахнул потуже свою домашнюю куртку и мутным взглядом уставился на Энджи.
— Да, слышал. Двое мужчин полагают, что ее нет в живых.
— Да, — сказал я.
— Вы тоже так считаете?
— Не обязательно, — ответил я. — Но судя по тому, что мы узнали об этом Джеффе Прайсе, он не из тех, кто станет церемониться с женщиной столь яркой наружности, как ваша дочь, если хочет скрыться. Так что зацепка за Тампу...
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, и вновь закрыл его. Зажмурившись, он словно пытался проглотить какой-то кислый комок. Лицо его было мокрым от пота и бледнее выбеленной временем кости. Накануне утром он, ожидая нас, взял в руки трость, приоделся и являл собой вид человека гордого, несмотря на пошатнувшееся здоровье, стойкого, способного противостоять неприятелю.