— Ну а я, малый, до звонка Девина, можно сказать, рассчитывал отправиться сейчас домой. К своей старушке.
Уже по меньшей мере лет двадцать никто не называл меня «малым», и я не знал, как реагировать на такое обращение.
Капитан Эммет Гронинг был пяти футов ростом, а весил фунтов триста. Тяжелая челюсть выпирала почище, чем у бульдога, а под подбородком, как подтаявший шарик мороженого, свисали складки второго и третьего подбородков. Я не знал, в каком возрасте увольняют из рядов полиции в Стоунхеме, но имел все основания подозревать, что Гронинг сидел за своим столом и на своем повышенной прочности кресле уже лет десять, не меньше.
Он жевал «Слим Джим». Вернее не жевал, а как бы катал его во рту, изредка вынимая обслюнявленный и любуясь следами от зубов на его поверхности. Предположительно это был «Слим Джим». Точно сказать не могу, так как забыл, как он выглядит. На глаза мне «Слим Джим» не попадался уже лет двадцать, примерно столько же, сколько прошло с тех пор, как меня перестали называть «малый».
— Мы не хотели мешать вам отправиться... к старушке, — сказал я, — но нас, как говорится, время поджимает.
Он прокатил «Слим Джим» по нижней губе и сказал, одновременно умудряясь посасывать лакомство:
— Девин сказал, что это вы двое уделали Джерри Глинна.
— Да, — сказал я. — Если кто его уделал, то именно мы.
Я почувствовал, как Энджи лягнула меня по щиколотке.
— Ну, — капитан Гронинг вперил в нас взгляд через стол, — ничего подобного вы у нас здесь не найдете.
— Чего именно не найдем?
— Всех этих убийц под кайфом, извращенцев, трансвеститов, развратников, насилующих малолеток. Нет, сэр. Мы оставляем все это вам в Большом Городе.
Большой Город находился всего лишь в восьми милях от Стоунхема, но капитану, по-видимому, казалось, что их разделяют океаны.
— Вот почему, — заметила Энджи, — мне всегда хотелось здесь осесть, выйдя на пенсию.
Тут уж настал мой черед лягаться.
Гронинг вздернул бровь и подался вперед, словно желая рассмотреть, чем там заняты мы на противоположном конце стола.
— Вот, вот, я всегда так и говорил, городков похуже нашего пруд пруди, а вот получше пойди поищи.
Нуждайся Стоунхем в торговой рекламе, лучшего текста не придумаешь.
— Правильно, — сказала Энджи.
Он откинулся в кресле, так накренив его, что мне казалось, еще секунда, и кресло упадет, а он полетит с него, проломив собой стену, и приземлится в соседнем кабинете.
Он вытащил изо рта «Слим Джим», взглянул на него и засунул обратно в рот. Потом он поглядел на экран компьютера.
— Энтони Лизардо из Линна, — сказал он. — Линн... Линн... Сортир всего один. Слыхали такую присказку?