— Он буквально так и сказал, — спокойным тоном ответила она.
Лайэм моментально нахмурился.
— И где же ты видишься с этим… Дон-Жуаном — пожелал узнать он.
Молли постаралась улыбнуться загадочной улыбкой. Ее забавляло то, что мистер Икс явно не нравился Лайэму. Если бы он только знал!
— Ну, он живет тут недалеко, и я встречаю его время от времени. Но, как я уже говорила, моя личная жизнь совершенно тебя не касается. Пойдем-ка лучше в дом, поможем твоей матери переставить мебель, — продолжала она напористо, что было совсем не в ее духе. — Время бежит, знаешь ли, а я собиралась еще поколдовать над своей внешностью перед началом рабочей недели. Хочу, чтобы завтра утром мои коллеги тоже восхитились мною, как и ты. Он бросил на нее недоверчивый взгляд и покачал головой.
— Говорят, когда женщина меняет цвет своих волос, она и сама меняется. Я начинаю в это верить.
— Правда? Ты был знаком с Рокси до того, как она осветлила волосы перекисью? И она была милашкой до того, как стала крашеной блондинкой?
— Мы сейчас говорим не о Рокси, мисс Язва. Именно это я и имею в виду. Раньше ты никогда не была стервозной. И не имела привычки разгуливать, бормоча под нос ругательства.
— Может, раньше ты просто этого не слышал. Может, ты вообще не знаешь, какая я на самом деле, Лайэм. Может, ты никогда не останавливался, чтобы понюхать цветы.
— Я никогда не останавливался, чтобы понюхать цветы? Что, черт побери, это значит и каким боком касается твоего превращения в мегеру?
Молли засмеялась, а Лайэм насупился. Именно в этот момент входная дверь открылась и на крыльцо вышла его мать.
Бэбс Делани была красивой женщиной. Ей не было еще шестидесяти, высокая и стройная, с умными голубыми глазами и модно подстриженными пепельными волосами, в которых перемешивались более светлые и более темные пряди, — она нравилась Молли. В отличие от сына она явно симпатизировала женщинам в брюках, потому что сама из них не вылезала. Сейчас на ней были свободные бежевые брюки из хлопка и легкая блуза навыпуск с ярким цветочным рисунком. На шее висели на золотой цепочке очки.
Она подняла руку, защищая глаза от солнца, и, прищурившись, пыталась рассмотреть незнакомую молодую женщину, разговаривавшую с ее сыном. Молли удовлетворенно улыбнулась, поняв, что мать Лайэма не узнала ее.
— Привет, мама. — Лайэм помахал ей рукой. — Мы сейчас. Молл будет помогать нам.
— Молл? — повторила его мать, сдвинув брови.
Лайэм тяжело вздохнул.
— Ну, хорошо, хорошо. В твоем присутствии я буду называть ее Молли, если ты настаиваешь. Не могу понять, почему ты так не любишь прозвища, когда сама откликаешься на прозвище Бэбс. Пошли, Молли.