Но Николет обернулся, чтобы вновь взглянуть на Орделла. Судя по всему, он о чем-то напряженно думал.
— Но ведь мы не знаем, где его деньги, не так ли? — проговорил он наконец. — Те, что были помечены.
Макс украдкой взглянул на Джеки. Она затянулась сигаретой. Все молчали. Все равно Николет будет обыскивать машину Орделла.
Он, казалось, хотел что-то сказать, но не знал, какими словами выразить это, а поэтому просто молча продолжал смотреть на человека, которого оон только что убил.
— Ты говорил мне, — сказала ему Джеки, — что надеешься добраться до него, прежде, чем он успеет добраться до меня. Помнишь такой разговор?
Николет обернулся, все ещё сжимая в руке пистолет. Он кивнул.
— Так вот, ты успел как раз вовремя, — продолжала Джеки. — Спасибо.
— Наконец-то тебе починили дверь, — сказала Джеки.
— Ага. Тебе нравится?
— Я проезжала мимо несколько раз...
Макс сидел за своим столом. Он ничего не ответил ей на это. Он ждал.
— С тех пор, как пришла посылка, — объяснила Джеки.
Она стояла на пороге, на том самом месте, где десять дней тому назад был убит человек. Она казалась такой помолодевшей и бодрой в своих белых брюках и светло-салатового цвета кофте. Темные очки она сняла и держала в руках, так что он мог видеть её глаза.
— Обычно почтальон оставляет все внизу, у лифта, но именно эту коробку он принес мне наверх. Может быть он встряхнул её — и, ну знаешь, подумал, что может быть там лежат полмиллиона долларов.
— За вычетом десяти процентов.
— Да, твоя доля. Мне сразу следовало бы догадаться об этом, ведь там не было ни записки, ни письма. Но только, Макс, это же не поручительство.
— Я не решился взять такую сумму.
— Но ты все это заработал — если уж на то пошло.
Он чувствовал себя до ужаса неудобно, сидя в этойм кабинете, за этим столом; он даже подумал о том, что ему не следовало бы болтать лишнего, и тогда все было бы в порядке. Она бы решила, что он и сам все прекрасно понимает. Но она так смотрела на него своими зелеными глазами. Это было бы совсем непросто.
— Я вообще-то думала, что ты решил удалиться от дел, — сказала она, и он лишь развел руками в ответ.
— Еще не знаю.
— Макс, скажи, сколько тебе лет?
Он удивился этому вопросу, тем более, что она спрашивала о том, что уже знала.
— Пятьдесят семь.
— И ты до сих пор не знаешь, чего тебе хочется?
Он мог ответить ей на этот вопрос, но отчего-то вдруг смутился, и тогда она сказала:
— А вот я знаю, чего я хочу. Я уезжаю. Вещи уже в машине. Почему бы тебе не проводить меня хотя бы до стоянки? Я хочу показать тебе кое-что. — И видя его нерешительность, она тут же добавила: — Идем же, Макс. Я тебя не укушу. — И улыбнулась.