Он начал со справочных материалов из своего личного сейфа. Смайли установил очередность. Сначала справочник персонала, предназначенный лишь для старших офицеров, который содержал домашние адреса, номера телефонов, номера и псевдонимы всего «домашнего» персонала Цирка. Затем свод правил и обязанностей сотрудников со вклеенной схемой структуры управления Цирком, реорганизованной под руководством Аллелайна. В центре ее располагалось Лондонское Управление Билла Хейдона, похожее на гигантского паука в собственной паутине. «После провала Придо, – раздраженно заявил во все услышание Билл, – у нас больше не будет этих проклятых частных армий, и так, что левая рука не будет знать, что делает правая». Как заметил Гиллем, Аллелайн значился в списке дважды: один раз в качестве шефа, другой раз в качестве «Директора Службы особых источников информации». По слухам, это были те самые источники, которые поддерживали функционирование Цирка. Ничто больше, по мнению Гиллема, не могло объяснить с такой наглядностью инертность Цирка на рабочем уровне и уважение, которым он пользовался в Уайтхолле. К этим документам, по настоянию Смайли, он добавил измененный устав «головорезов» в форме письма Аллелайна, начинающийся словами «Дорогой Гиллем!» и детально излагающий сокращение его полномочий. В нескольких случаях в выигрыше оказался Тоби Эстсрхейзи, руководитель «фонарщиков» в Эктоне, единственного автономного образования, которое фактически разжирело в условиях латерализма.
Затем Питер переместился к своему столу и, следуя инструкции Смайли, сфотографировал пару-тройку казенных циркуляров, которые могли бы оказаться полезным подручным материалом. Сюда входила кляуза от Эдмина о состоянии явочных квартир в черте Лондона («Аккуратно обращайтесь с ними, как если бы они были вашими собственными») и другая – о злоупотреблении частными звонками по не внесенным в справочник телефонам Цирка. Наконец, он снял очень суровое личное письмо из отдела изготовлений документов, предупреждающее его «в последний раз», что у водительского удостоверения, выписанного на его оперативный псевдоним, истек срок действия и если он не позаботится о егопродлении,"егофамилиюсообщат в административно-хозяйственный отдел для соответствующего дисциплинарного взыскания".
Он отложил фотокамеру и вернулся к сейфу. На нижней полке лежала стопка донесений от «фонарщиков» за подписью Тоби Эстерхейзи с условным штампом «На уничтожение». Они включали в себя имена и должности двухсот или трехсот выявленных офицеров советской разведки, действующих в Лондоне под легальной или полулегальной «крышей»: сотрудники торгпредств, ТАСС, «Аэрофлота», «РадиоМосква», консульских и дипломатических сотрудников. В соответствующих случаях там значились также даты проводимых «фонарщиками» наблюдений и имена «побочных отростков», что на жаргоне обозначало контакты, установленные в ходе слежки, которые можно использовать в перспективе. Донесения подшивались в основном ежегоднике и в ежемесячных приложениях. Он справился сначала по основному ежегоднику, а затем в приложениях. В 11.20 Питер запер сейф, позвонил по прямому телефону в Лондонское Управление и спросил Лодера Стрикленда из Финансового отдела.