— Что вы такое говорите? Как она могла что-то засекретить?! — рявкнул Вудроу и тут же пожалел о собственной горячности.
"Ты должен заставить их действовать, убеждаешь ты меня. Твое лицо бледно от страданий и смелости. Ты не забыла о случившейся трагедии. Твои глаза блестят от слез, которые после смерти ребенка могут политься в любую секунду. Твой голос требует, но при этом ласкает и, как всегда, превращает меня в мягкий воск. Нам нужен защитник, Сэнди. Человек, не входящий в наш круг. Занимающий важный пост, способный помочь. Обещай мне. Если я могу довериться тебе, ты можешь довериться мне.
Вот я и произнес те слова, которые ты хотела услышать. Наверное, в состоянии аффекта. Я верую. В бога. В любовь. В Тессу. Когда мы на сцене вместе, я верую. Могу поклясться в чем угодно, что и делаю всякий раз, когда прихожу к тебе, но и от твоей просьбы отдает театральностью. Ты не можешь не понимать, что в реальной жизни такое невозможно. Обещаю, говорю я, и ты заставляешь меня повторить. Обещаю, обещаю. Люблю тебя и обещаю. И тут же ты целуешь губы, которые вымолвили это постыдное обещание: один поцелуй, чтобы закрыть мне рот и скрепить контракт; одно короткое объятие, чтобы связать меня и дать возможность вдохнуть запах твоих волос".
— Документы отправлены дипломатической почтой соответствующему заместителю министра в Лондон, — объяснил Вудроу Робу. — На текущий момент они засекречены.
— Почему?
— Потому что в них содержались очень серьезные обвинения.
— Против кого?
— Извините, ответить не могу.
— Компании, конкретного человека?
— Извините.
— Сколько она передала вам страниц?
— Пятнадцать, возможно, двадцать. С приложением.
— Фотографии, иллюстрации?
— Извините.
— Магнитофонные записи? Дискеты… отпечатанные признания, заявления?
— Извините.
— Какому заместителю министра вы отправили документы?
— Сэру Бернарду Пеллегрину.
— Вы оставили себе копию?
— Наша политика — держать в посольстве минимум важных документов.
— Осталась у вас копия или нет?
— Нет.
— Текст был отпечатан?
— Кем?
— Отпечатан или написан от руки?
— Отпечатан.
— На чем?
— Я не специалист по отпечатанным текстам.
— Его отпечатали на пишущей машинке или на принтере? С компьютера. Вы помните, какой шрифт? Какая гарнитура?
Вудроу раздраженно повел плечами.
— Может, курсив? — не унимался Роб.
— Нет.
— Или стилизация под почерк?
— Обычный латинский шрифт.
— Компьютерный?
— Да.
— Хоть это вы помните. Приложение было отпечатано?
— Вероятно.
— Тем же шрифтом?
— Вероятно.
— Значит, пятнадцать или двадцать страниц, напечатанные обычным латинским шрифтом. Благодарю вас. Лондон отреагировал?