Над крутым лесистым берегом шумного Днепра, объединенные общими целями, казаки собрались, чтобы после дружеской короткой встречи попрощаться с Богданом Хмельницким. Кто-то из казаков сообщил, что Золотаренко уже сварил уху из свежей рыбы. Богдан подумал, что Станислав Потоцкий может обратить внимание на его долгое отсутствие и пошлет за ним гонца, чтобы засветло приехать на кодацкое торжество.
Кривонос многозначительно кивком указал на молодого, такого же, как и сам, широкоплечего запорожца. Не по летам серьезный казак молча сел рядом с Кривоносом, свесив ноги с кручи. Обвалившаяся земля посыпалась вниз, а он даже не шелохнулся. Только посмотрел под ноги и слегка улыбнулся пристально смотревшему на него Богдану.
— Не свалюсь, — заверил он Богдана. Именно к нему он внимательно присматривался и прислушивался.
— Ну как, ты сразу узнал отца? — спросил Богдан.
— Трудно было узнать его. Мать говорила — горбоносый, сильный. Я ведь впервые вижу его, — смущенно ответил сын Кривоноса.
— Лучше я тебе расскажу, — вмешался в их разговор Максим. — Разыскали его казаки на острове среди тысяч таких же горячих, как и он. Отец, говорят ему, приехал, тебя ищет. А он, нисколько не задумавшись, спрашивает: «Максим Кривонос?..» Получается, думаю себе, таки мой сын, матери его лучше знать… Ну, а теперь за эти три дня привыкли друг к другу. Чувствую — моя кровь, да и духом моим дышит.
— Так, может быть, хочет и называться Кривоносом?
— Конечно, так надо бы. Но стоит ли? Кривонос банитованный, за его голову Потоцкий обещает уплатить королевские злотые!.. Вот я и советую Николаю никому не говорить, чей он сын. Не время еще!..
— Так ты уже совсем осел на Сечи или как? — тихо спросил Богдан.
— Да что ты, друг, не могу осесть на глазах у своих палачей!.. Видишь, снова восстановили Кодацкую крепость, хотят уничтожить казачество. Нет… — резко оборвал разговор Кривонос.
Вдруг из лесу донесся конский топот и голоса казаков. Запорожцы вскочили на ноги, схватились за сабли, плотным кольцом окружив Кривоноса. Поднялся и Богдан, а за ним и Кривонос. Николай Подгорский почтительно поддержал отца под руку, помог ему подняться.