— Дело не только в том, что ты сделал, Федерико. Я стараюсь быть выше этого и преодолеть в себе гнев и ощущение того, что меня снова предали. Я… как бы поточнее выразиться… я теперь становлюсь самой собой. Раньше я считала, что мне нужно убежать от повседневности, стать каким-то другим человеком. Однако единственное, что действительно оказалось мне необходимо, это поверить в себя. Теперь я могу самостоятельно принимать решения. Меня больше не заботит то, что скажут обо мне окружающие.
— Тогда ты должна понять, что людям свойственно ошибаться. То же произошло и со мной. Прости меня, дорогая. Дай мне еще один шанс.
— Мне нечего тебе прощать, — всхлипнула Кэсси. — Если бы ты не поступил со мной так жестоко, я бы никогда не поняла, что ты за человек.
Федерико медленно опустил руки.
— Нам надо окончательно разобраться во всем. Я хочу быть с тобой. Мы были, пусть на короткое время, любовниками. Нас влечет друг к другу, и ты не можешь этого отрицать. Ведь так?
— Любовниками?.. — недоуменно повторила Кэсси и вдруг почувствовала, что внутри у нее все оборвалось.
Она любила Федерико так, как только может женщина любить мужчину, любила всем сердцем, всем своим существом. Гнев придал ей сил и, не найдя подходящих к случаю слов, она ударила его наотмашь по лицу. Удар пришелся по губам. Федерико отступил на шаг и поднес руку к лицу.
— Вот как, — произнес он.
С минуту они молча смотрели друг на друга. Кэсси слышала его тяжелое дыхание и свое — такое учащенное, словно она только что пробежала стометровку.
— Любая другая женщина с радостью займет мое место. У меня захватывает дух при мысли, как быстро это произойдет.
— Да, если бы я хотел этого. Но вот в чем проблема: мне нужна только ты.
Кэсси с тревогой посмотрела на Федерико. Она никогда не видела его таким раньше. Одного взгляда на его лицо, такое суровое, непреклонное, было достаточно, чтобы понять: он ни за что не примет отказа.
— Ты не будешь так уверен после того, как я сообщу тебе одну новость.
— Ничто на свете не заставит меня отказаться от тебя, — мрачно возразил Федерико и, словно желая убедить молодую женщину в правоте своих слов, приподнял ее лицо за подбородок. — Клянусь, больше ты не будешь страдать. — И он сделал попытку приблизиться к губам Кэсси.
Вся дрожа, она выдохнула:
— Я беременна.
— Что?!
— Я беременна. Я не сказала раньше, потому что не была уверена, да и ты не дал мне такой возможности.
— Кэсси!
Она подняла руку.
— Подожди минуту. Я только хочу спросить: что же теперь будет?
Затаив дыхание, Федерико смотрел ей в глаза — темные, испуганные, немигающие.