А жестокая реальность заключалась в ужасной правде: Алекс уверен, что его связали с постылой женой навечно.
Женщина вспомнила ярость, с которой Серрано ворвался к покинувшей его жене в отель, ярость-она теперь понимала, — не относившуюся лично к ней. Просто Алекс не мог позволить жене уйти.
Поднос унесли, и Алекс наклонился, желая взять жену на руки.
— Я могу идти сама! — задохнулась от негодования Кэти, но муж не обратил на ее протест никакого внимания.
Снова оказавшись в кровати, Кэти быстро натянула на себя простыню и перевернулась на живот. Смотреть на мужа было выше сил. Ее гордость и достоинство глубоко уязвлены. Такого унижения она еще не испытывала. В считанные минуты Алекс опять перевернул все с ног на голову. Теперь у нее нет права требовать свободы. Ведь это ее слепая страсть пять лет назад загнала Алекса в капкан…
— Будет гораздо удобнее, если ты снимешь халат. Тебе нужно как следует выспаться.
— Это не имеет значения. — Кэти напряглась.
Она почувствовала, как Алекс приподнял простыню, коснулся ее талии и развязал пояс; потом снял халат и опять накрыл простыней.
— Знаешь, это моя спальня, — легко вздохнул мужчина. — Ты не будешь возражать, если я вернусь сюда?
Кэти сжалась в комок, ее била нервная дрожь.
— Я перейду в другую комнату, — с трудом сказала она, собираясь подняться.
— Я хочу, чтобы ты осталась, — странно нерешительным тоном возразил Серрано.
— Ох… — возмущенная до глубины души, Кэти замерла.
— Мы ведь муж и жена, — напомнил Алекс.
В воздухе повисло гнетущее молчание. Когда оно стало совершенно невыносимым, Кэтрин тихо прошептала «да». Это было признание, которого Кэти боялась, избегала и отвергала долгие пять лет, и теперь она вынуждена сделать его.
Ее согласием все основания для протестов были исчерпаны, и ее решение оставить Серрано больше не имело смысла. И нет никакого разумного предлога отрицать право Алекса на собственную спальню и отказываться делить с ним постель.
В тот памятный парижский вечер Алекс примирился с их общим будущим, поняла Кэти. Он запустил руки на дно ящика Кристофа и не нашел там ключа от своей «тюремной камеры». Какое — то время Серрано надеялся, что ключ у жены и она знает, где несчастное свидетельство, о котором она до того дня и слыхом не слыхивала! А потом наконец понял, что приговорен к пожизненному заключению. Отсюда неожиданное изменение отношения мужа к ней. Если побег невозможен, надо сделать заключение более приятным. Раз уж он не смог освободиться и жениться на другой-что ж, надо как можно лучше использовать ту жену, которая уже есть…