— Я ухожу, — бросил через плечо Георгий.
— Заглядывай в гости, — выдавила из себя Мария и отвернулась.
Еще никогда не чувствовала она такого пронзительного одиночества. Ей казалось, что она знает Георгия, но вот теперь… Почему он так себя ведет? Что у него на уме? Чувство жалости к себе охватило было ее, но она подавила его. Поделом ей! Она не в том возрасте, чтобы не знать, к чему приводит безрассудное поведение… Несколько часов промаявшись без сна, Мария наконец провалилась в небытие. В начале десятого ее разбудили голоса под окном. Это рабочие готовились к ремонту крыши. Мария приняла душ и, вытираясь роскошным полотенцем, усердно гнала от себя мысль о том, где же провел остаток ночи Георгий…
Спустившись вниз, она миновала дверь, из-за которой доносился приглушенный голос Георгия и телефонные звонки. Служанка пригласила ее пройти в столовую, завтрак был уже на столе, но Марии не хотелось есть. Она допивала кофе, когда вошла сияющая Аннунциата с огромным букетом в руках.
«Прости меня», — было начертано на маленькой карточке.
Простить его? Мария заскрежетала зубами. Ни за что! Даже если бы он сотню лет простоял перед ней на коленях… «Купи этой дуре цветочков, — наверняка именно так бросил он Тео. — Она и будет рада».
Мария распахнула дверь комнаты, оборудованной под офис. Но эффектно появиться на сцене не удалось. Тут все были слишком заняты, чтобы ее заметить. Миловидная стройная брюнетка что-то записывала, а Георгий вполголоса диктовал ей по-гречески, не отрывая уха от телефонной трубки. Какой-то молодой человек сидел за пишущей машинкой, другой перебирал кипы бумаг.
Мария решительно пересекла комнату, подошла к аппарату для уничтожения ненужных документов, надавила на кнопку и всунула нежные цветы в металлические челюсти машины. Прожевав несколько сантиметров стеблей, аппарат крякнул и выключился с жалобным писком. В комнате наступила тишина.
Георгий застыл с трубкой в руке. Да Мария, кроме него, никого и не видела. В светло-сером костюме он был до тошноты красив. Его сотрудники как по команде покинули помещение. Задыхаясь от ярости, Мария выдрала остатки букета из зубьев машины и с размаху швырнула их на пол.
— Ты потрясающая свинья! Как ты смеешь присылать мне цветы?
— Вчерашнего не должно было быть, — с преувеличенным спокойствием произнес Георгий. — Но что сделано, то сделано.
Сбитая с толку столь неожиданным заявлением, Мария побледнела. Прекрасно зная, что с этим следует согласиться, она поразилась тому, как все внутри нее сжалось от острой боли. Она опустила дрожащие ресницы.